Лишь любовь разобьет тебе сердце. Кэтрин Веббер

не имею.

      – Это я взяла последнюю. Будешь? – И протягивает мне бутылку диетической колы.

      – Ты точно раздумала пить? – Потому что я точно не раздумала.

      – Да, разумеется, – отвечает девчонка.

      – Спасибо, – благодарю я, забирая у нее бутылку.

      – Пожалуйста, – отвечает она. И не уходит. Будто чего-то ждет.

      – Знаешь, у меня сейчас урок, – говорю я, неловко улыбнувшись.

      – А мы не в одном классе?

      Звучит это как вопрос.

      – У меня сейчас история искусств, – поясняю я. – В корпусе гуманитарных наук.

      – Я знаю. Мы с тобой в одном классе. Меня зовут Пенни Коллинз.

      В моем классе? Я делаю вид, что знаю об этом. И что помню ее.

      – Значит, нам с тобой пора идти, – говорю я, продолжая улыбаться.

      Мы молча идем к корпусу, но мне кажется, что Пенни Коллинз то ли желает что-то у меня спросить, то ли ждет от меня чего-то.

      – Еще раз спасибо за колу, – говорю я. – И м-м-м… бутылка за мной.

      – Прекрасно! – отвечает девчонка, сияя, словно я вручила ей подарок.

      Глядя, как она усаживается за стол, пытаюсь вспомнить, замечала ли я ее раньше. Обведя взором класс, прикидываю, скольких еще одноклассников не знаю.

      Наконец в классе углубленного изучения физики (это у меня сегодня последний урок) я вижу Сета. Присмотревшись к нему, замечаю то, на что раньше не обратила внимания. Как он, сгорбившись, ни на кого не глядя, с дрожью в коленках, усаживается за стол. Как нервно вертит ручку между пальцами. Можно, конечно, подойти к нему, но что я ему скажу? Здесь, в этих стенах, наша с ним случайная встреча в пустыне представляется нереальной. И я просто сажусь за свой стол и думаю: интересно, а наблюдает ли он за мной?

      Как правило, типы вроде него автоматически оказываются для меня как бы на заднем плане. У меня есть круг друзей, и я остальных практически не замечаю. А вот нас все замечают. В особенности меня.

* * *

      Уже почти в конце урока наша учительница миссис Кроли задает вопрос, почему звезды мерцают, а планеты нет. Я поднимаю руку:

      – Потому что сами планеты света не излучают. В отличие от звезд.

      – Дело не в этом, – произносит кто-то за моей спиной.

      Я резко поворачиваюсь. Это Сет. Откинувшись на спинку стула, он самодовольно ухмыляется. Я впервые слышу его голос на уроке, и по выражению лица миссис Кроли нетрудно угадать, что и она удивлена не меньше меня.

      – А в чем? – спрашиваю я.

      Я не сомневаюсь, что права.

      – Ну, в общем… – начинает он, чуть растягивая слова. – Все дело в изменении коэффициента оптического преломления атмосферы Земли.

      У него приятный голос, низкий и чуть хрипловатый. Такой, как у Лиама Нисона[3], молодого Уилли Нельсона[4] или кого-то еще из певцов. Я на это обратила внимание еще в парке Джошуа-Три, но там этот голос был куда больше к месту, чем на уроке физики.

      – Возможно, отчасти ты прав, – признаю я, – но и я тоже.

      – Многое зависит также от расстояния

3

Уи́льям Джон «Ли́ам» Ни́сон (англ. William John «Liam» Neeson; род. 7 июня 1952 года) – британский актер ирландского происхождения.

4

Вилли Нельсон (Willie Nelson, полное имя William Hugh Nelson; род. 30 апреля 1933 года) – американский композитор и певец, работающий в стиле кантри.