Лишь любовь разобьет тебе сердце. Кэтрин Веббер

года раньше меня, но и я собиралась поехать в Токио, и там мы могли бы вместе снять квартиру. У нас даже был альбом с вырезками, куда мы вклеивали картинки мест, которые мечтали вместе посетить в Азии, и воображали себе квартиру нашей мечты. Мика часами сидела в интернете, разглядывая карты и красивую мебель, потом мы распечатывали эти картинки, аккуратно вырезали и вклеивали в наш «японский альбом». У нас с ней все было распланировано.

      После смерти Мики я перестала вслух говорить по-японски и в этом году буду подавать документы в УКЛА[7] вместе с Андреа. Одна без сестры я ни за что не поеду в Японию и ни с кем больше не буду разговаривать по-японски. Но даже если бы я и хотела, то все равно не смогла бы: слова застревают в горле. Они умерли вместе с Микой. И теперь, когда она говорит со мной по-японски, я всегда отвечаю ей по-английски. Но иногда все же заглядываю в наш альбом. Мика отходит от кровати и рассеянно берет со стола голубой камешек.

      – А этот Сет, он что, твой парень? Мне кажется, он довольно странный.

      – Он не мой парень, – отвечаю я.

      Я не пытаюсь понять, откуда Мика узнала и про Сета, и про то, какой он. Мике я не задаю никаких вопросов из боязни, что, если я покажусь ей слишком уж любопытной, она исчезнет навсегда. А потом она переходит на шепот:

      – У меня никогда не было парня. Настоящего. Такого, с кем все было бы серьезно.

      И вот уже, кажется, в миллионный раз мое сердце разрывается от боли за мою сестренку. Временами я начинаю сомневаться, что оно когда-нибудь заживет. Пока оно только разрывается. Я привлекаю ее к себе.

      – Бойфрендов сильно переоценивают, – говорю я. – Так что ты мало что теряешь. Иди ко мне. Я заплету тебе волосы. Хочешь в колосок или во французскую косичку?

      Она с печальной улыбкой смотрит мне прямо в глаза:

      – А мне вот кажется, что я абсолютно все теряю.

      Глава 7

      Весна

      НА СЛЕДУЮЩЕЕ УТРО я решаю остаться в комнате с Микой. Мы с ней смотрим по YouTube уроки красоты, и я разрешаю ей меня накрасить. Я никуда не выхожу, пока не подходит время помочь папе с ужином, и только тогда оставляю Мику наедине с книжкой. Вернувшись к себе в комнату за резинкой для волос, вижу, что ее там уже нет, но знаю, что она вернется. Она всегда возвращается.

      Я ставлю на стол четыре чаши с домбури[8] с лососем – сашими на белом рисе. В центре стола блюдо с простым салатом из огурцов, моркови и дайкона. Мои родители оба любят готовить, а значит, дома нас всегда ждет вкусная еда. Мама садится за стол рядом со мной, ее светлые волосы собраны на макушке в высокий хвост. Взглянув на меня, она удивленно поднимает свою идеальной формы бровь.

      – С тех пор как тебе исполнилось четырнадцать, я не видела у тебя на лице ни блесток, ни голубых теней. Даже не знала, что у тебя сохранилась эта неоновая штука.

      Я украдкой стираю часть макияжа салфеткой. Не могу же я сказать маме, что меня сегодня красила Мика, поэтому я так смешно и выгляжу.

      – Ты похожа на клоуна, – бросает мой сидящий напротив брат

7

Университет Калифорнии в Лос-Анджелесе.

8

Домбури – японское блюдо, названное по посуде, в которой подается (слово «домбури» с японского переводится как «чаша»). Блюдо состоит из двух стандартных порций риса, на который сверху выкладываются различные добавки: мясо, рыба, яйца, овощи или какой-нибудь другой гарнир.