Лишь любовь разобьет тебе сердце. Кэтрин Веббер

тревожиться о том, чтобы клево и круто выглядеть. Здесь позволено просто дышать.

      – Ну поехали, – шепотом командую я себе и каменной глыбе.

      Пальцы рук нащупывают знакомые впадинки, подошвы ботинок упираются в почти невидимые скальные уступы, и теперь можно карабкаться вверх. К звездам.

      Последний отрезок пути довольно коварен. Я делаю глубокий вдох и, могу поклясться, чувствую, как ночная тьма отвечает мне выдохом. Потом я, забросив ногу кверху, ухватываюсь за верхний край глыбы и подтягиваюсь на руках. Пот градом, сердце колотится как бешеное.

      Я здесь не одна. Кто-то еще взгромоздился на мою глыбину. Мы в упор глядим друг на друга. Стоило мне встретиться с пришельцем взглядом, как хватка моя ослабела. Ахнув, я начинаю в панике шарить по граниту в поисках точки опоры, и ноги соскальзывают вниз. Незнакомец, выпучив глаза, пытается дотянуться до меня, но не успевает: еще секунда – и я с глухим стуком шлепаюсь на землю.

      – Вот черт, – злобно шепчу я сквозь стиснутые зубы.

      Тут сверху возникает тень, и до меня доносится:

      – Как ты?

      Задираю голову, чтобы видеть, кто все-таки со мной разговаривает. И сидит на моей каменной глыбе под моим ночным небом.

      Глава 3

      Весна

      МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК, СПУСТИВШИЙСЯ с каменной глыбы, сидя на корточках, склоняется надо мной. Это высокий парень с длинными жилистыми руками и ногами. По виду мой ровесник, лицо вроде знакомое.

      – Мы случайно нигде не встречались? – спрашиваю я, нахмурившись.

      Он ухмыляется в ответ.

      – Я знаю тебя, – говорит он, пряча под банданой челку русых волос.

      У него довольно длинные волосы для парня – заложенные за уши, они свисают до самого подбородка. То, что он меня знает, мало что говорит о нем самом. Может, учится в нашей школе, может, даже и в какой-нибудь другой в нашем городе. В округе нас с подружками каждая собака знает.

      – Я не о том спрашиваю, – грубее, чем следовало бы, отзываюсь я.

      – Меня зовут Сет Роджерс, – представляется он. – И мы с тобой ходим в одну и ту же школу. Ты – Рейко Смит-Мори.

      Теперь я его вспоминаю. Мы с ним вместе в группе углубленного изучения физики. Он всегда сидит за задней партой и, как правило, ни с кем не общается. Видимо, один из тех незаметных, кто предпочитает не выделяться из толпы.

      – Тебе повезло, что ты так удачно упала, – говорит он. – Могла бы и здорово расшибиться.

      – Все из-за тебя! Ты там уселся! – бросаю я в ответ, кивнув на вершину глыбы.

      Парень негромко не то вскрикивает, не то всхлипывает – ни дать ни взять вскрик чайки. «Это он так смеется, – думаю я. – Хотя…»

      – В чем дело? – сержусь я. И неожиданно для себя встаю в глухую оборону: редко кто надо мной смеется.

      – Просто мне и в голову не приходило, что я когда-то помешаю тебе. И где? Здесь! – пояснил молодой человек, и тут до меня дошло, что он все-таки смеялся.

      Но я тут же ловлю себя на том, что и сама невольно улыбаюсь – более того,