Вишни на березе. Игорь Анатольевич Артеменко

которой наступили на хвост, стала второпях собирать неразборчиво про свою испорченную жизнь. А тот сидит себе, как ни в чем не бывало, и рюмку за рюмкой – водку пьет. Так она выхватывает шило, знаешь, такое, которым мы уголовные дела раньше дырявили, – уточнил он, – и втыкает ему прямо в шею, аккурат ниже затылка.

      – Компания, как по команде, замолчала и не шелохнется, – замер и Дмитрий Дмитриевич, нужно сказать был ошеломлен и Реутов, – стало тихо, будто на поминках, и в этой тишине жена говорит: «Шило не вынимать, а то кони двинет». Она села за стол, налила себе стопку, залпом выпила и закусила соленым огурчиком. Тем временем родственники, взяв мужичка под руки, вывели его по-быстрому из банкетного зала, и в травмпункт.

      Реутов хлебнул горячего чая и откинулся назад в кресле.

      – Смерть может поджидать тебя где угодно и когда угодно, – заметил он философски, – можешь умереть неожиданно быстро, – ему было искренне жаль мужика, – или медленно, но верно – по системе фаст-фуд, но конец – неминуем, – он с горькой тоской в глазах посмотрел на своего собеседника – им овладело уныние.

      – Самое интересное, – продолжал свой душещипательный монолог Бруншейн, – шило вошло четко около позвоночного диска, не задев ни один нерв, его вынули, перевязали шею и отправили домой. Шило – весомый аргумент в семейных спорах, – судя по выражению его лица, говорил он это абсолютно серьезно, без тени иронии.

      Варфоломеич внимательно слушал, а Дмитрий Дмитриевич, допив чай, продолжил:

      – Но жена на том не успокоилась и при первой возможности воткнула мужу в шею отвертку…

      – Добила все-таки? – поинтересовался Семен.

      – Нет, ему и на этот раз повезло… но не в этом суть, – он достал из кармана электронную сигарету и затянулся паром.

      – Осудили ее за два эпизода покушения на убийство, в общем, суд, в совокупности за шило и отвертку накатил ей пятнадцать строгого; приговор, однако, в апелляции был отменен, ведь в случае с шилом, бедняга не пострадал. В итоге суд ее за случай с шилом оправдал, не найдя умысла на убийство… если б хотела убить, то убила бы, она с ним, все четко подметила… – заключил он.

      – Ты молодец, – похвалил его Семен, надеясь перевести тему в другое русло.

      – А помнишь, я вел дело, – его обуревали воспоминания, – где ревнивый муж с повинной в полицию заявился, сознавшись в убийстве соседа, про тот случай еще в газетах писали: мол, мужик пошел за пивом и, естественно, пропал… – усмехнувшись, подытожил он.

      – Чего-то не припомню такого, – Семен посмотрел на лежащие на столе документы с таким уставшим видом, будто провел не одну ночь с темпераментной женщиной и спросил:

      – А как он его убил-то?

      – Лопатой, вроде бы, – последовал ответ, – он так и написал в явке, мол, убил соседа на почве ревности к своей жене, крутила с тем шашни, пока муж мотался по командировкам, – пояснил Дмитрий Дмитриевич, поправив галстук, – и закопал под яблоней в саду.

      Семен смотрел на своего собеседника, не отрывая