Истина. Владимир Владимирович Чихнов

рассказ «Встреча». И вот уже стало темно. Ветер не утихал. Я стояла у окна, смотрела на припаркованные во дворе машины. Все больше были иномарки. Лица людей на улице в темноте уже было не разобрать. Как в масках. Любила я вечером пройтись. Почему «любила»? Я и сейчас люблю. Только сейчас я ждала звонка. Я была вроде как больная, так я понимала свое настоящее положение. Я была всеми забыта. Одна. И я проверяла, так ли я всеми забыта, одна. А может, я приоткрывала занавес в свое недалекое будущее? Все это старость, немощь будет. Все это впереди. Мне не хотелось этому верить. Я уже не ждала звонка: кто мне станет звонить вечером? День на исходе, не до меня. Я еще не ужинала, потом еще будет телевизор… И все же день прожит. Это его остатки. Прожит… Я никогда так еще не говорила. Но день уже не вернешь, как и жизнь. Я устала. Забыться, уснуть –роскошь. Купаться в роскоши.

      Проснулась я без пяти семь. Я никогда не просыпала, организм был натренирован, была программа. Надо было вставать, а я все лежала. Куда мне было торопиться? Никто меня не ждал, никому я была не нужна. В 15 минут девятого я встала, уже больше не могла лежать. Больная я, наверное, еще бы лежала, отлеживалась. Я всегда, когда болела, лежала весь день. Может, я заболела? Температуры не было. Всякое бывает. Если бы я заболела, я бы сейчас ублажала себя, ела бы фрукты – кислое, соленое для аппетита, чтобы выздороветь. И мне было бы, наверное, не до звонка. Я баловала бы себя. Когда я болела, мать, царствие ей небесное, не отходила от моей кровати. Стоило мне захотеть булочек – я любила стряпню, – мать месила тесто.

      Я плотно позавтракала, на аппетит не жаловалась. Нет, я не болела. Так, может, легкое недомогание, депрессия. Компьютер, потом я варила картошку на обед. Время шло. Мне никто не звонил. Я не обижалась, может, смирилась. После обеда у меня был тихий час. Кажется, так будет всегда, иначе и не может быть. Жизнь продолжается. Сегодня – ясно, солнце. За окном на термометре минус 15. Холодно. Зима. А я думала о лете. Цветы. Бабочки. Я еще не старая. Я опять читала Набокова. Сегодня было как вчера. Но вчера не было солнца и вчера я не лежала в кровати до восьми часов и не варила картошку на обед.

      Большая часть светового дня была уже была прожита мною, и опять мне никто не звонил, не спрашивал, никому я была не нужна. Есть я – и нет меня. Эта двойственность была мне в тягость. Жизнь вроде как остановилась. Но время остановить было нельзя, а жизнь – это время.

      Вечер. Нет – вечерело. Солнце, уже потухшее, в серой дымке, зависло над горизонтом.       День прошел. Да, именно прошел. Я устала, чувствовала себя не совсем хорошо, силы оставляли меня. Утром все было ново, свежо, но только не вечером. Четыре тридцать. В это время я ходила по магазинам: в пять часов все шли с работы, была очередь, надо было успевать. В пять часов, в шестом в магазине нечего было делать, люди все сметали с прилавков.

      Вот уж четвертый день я дома, как в заточении. За что? Я никому плохого не сделала. Завтра. Все завтра – и звонок… Завтра как будущее. Завтра будет лучше, чем сегодня. Жизнь не стоит на месте. Это хорошо, что есть завтра,