Черный свет. Ирина Сергеевна Родионова

массивный черный микрофон, больше похожий на булаву. Праздник обещал стать не то чтобы очень интересным и значимым событием, но, по крайней мере, ей не придется полдня проторчать в администрации.

      Прямо с порога они попали в царство полузабытых запахов из детства – гречневая каша, разогретое молоко, детское мыло… Встретившие их маленькие разноцветные лавочки казались почти игрушечными. Глеб сунул сумку с камерой под одно из узеньких сидений и принялся расшнуровывать высокие ботинки, с каким-то детским восторгом разглядывая красочные шкафчики с изображенными на них зверушками и фруктами.

      Ксюша так и вовсе дар речи потеряла от восторга, пытаясь дотянуться до всего и одновременно, чуть не вываливаясь из материнских объятий. Ольга с улыбкой помогала ей ощупать притаившегося на шкафу петрушку с соломенными волосами, россыпь кубиков, выпуклые рисунки на стенах – нелепые, кривые, но такие по-особому милые. Где-то на антресолях у девушки хранилась целая стопка детских рисунков Алины, хоть девочка и не очень любила рисовать, уже в том возрасте являясь очаровательным серьезным карапузом с немного грустными, бесконечно все понимающими глазами.

      Стоило Глебу облачиться в тапки, предложенные смущающейся, натягивающей свитер посильнее на плечи, воспитательницей, как Ольга мгновенно вручила ему Ксюшу и принялась менять влажные сапоги на огромные каблуки.

      – Ты это, куда?.. – потрясенно спросил Глеб, держа Ксюшу на вытянутых руках, будто она была каким-то диковинным монстром. – Оль, одумайся, я в жизни детей на руках не держал.

      – А сын? – механически поинтересовалась Ольга, выпрямляясь и разминая ноги в узких, неудобных туфлях. Уже принимая из его рук Ксюшу, с нахальным превосходством поглядывающую на Глеба (на секунду девушка даже заулыбалась узнав в этом немного надменном и бесконечном уверенном взгляде собственные нотки), она услышала короткое:

      – Говорил же, в разводе. Не общаюсь.

      И, насупившись, подхватив тяжелую черную сумку с упакованной камерой, поспешил вперед по коридору. Ольга направилась за ним в компании с краснеющей щеками воспитательницей.

      – Вы решили к нам приехать со своей малышкой? – с улыбкой поинтересовалась семенящая следом молоденькая девушка, и тут же уткнулась взглядом в теплый, мягкий ковер, пунцовая от собственной смелости. Ольга круто развернулась к ней на каблуках, прищурено разглядывая неровные пятна веснушек, длинные каштановые волосы и смущенные карие глаза. А потом улыбнулась немного плотоядно:

      – Да, конечно. Скажите, как вас зовут?

      – Людмила. Дети зовут меня Милой, но вы можете говорить просто «Люда»,– совсем стушевавшись, воспитательница хотела прошмыгнуть в маленький концертный зал, но Ольга остановила ее, мягко ткнув микрофоном в грудь.

      – Людочка, скажите, вы задействованы в празднике? Или только будете наблюдать за порядком?

      – Наблюдать…

      – Отлично! У меня будет для вас важная миссия! Вот! – И сунула в руки опешившей девушке Ксюшу, которая, устав от буйства красок, мгновенно обвила