Чилимята. Любовь Николаевна Рогожина

Ванёк первым делом отправился к старшей сестре – «няне»:

      – Нянь, денег взаймы одолжи… Потом отдам, пришлю…

      – Зачем тебе? Чай, ты не без денег в гости приехал?

      – Свадьба завтра. Молодым подарки будут дарить. Хочу, чтоб от меня подарки были самыми лучшими, самыми дорогими… Чай, я – старший брат…

      Няня нахмурилась:

      – А я – старшая сестра, так что не выпендривайся, дари, сколь есть, сколь накопил… Чай, не ты один, всем повеличаться хочется…

      Даже брюки-клеш у него были самые широкие в поселке. Об этом он сам спел в частушке собственного сочинения:

      – Ох, забирают, забирают,

      А вы, девушки, куда?

      У меня штаны широки –

      Полезайте все туда.

      Пел и смеялся, глядя на смущенных девушек.

      Или еще… Иван не только сам хотел быть везде первым, но и желал видеть таким же своего сынишку. Поэтому он, начиная с трех лет, мучал ребенка, пытаясь научить его читать. Чуть ли не насильно усаживал сына за стол, раскрывал букварь и начинал:

      – Смотри, сюда, Толюнька… Какая это буква? А эта?

      Толик молчал, тоскливо глядя на игрушки в углу комнаты.

      – Ну что же ты, а? Учись давай: вот это – «б», это – «а»,а это – какая? Толик не издал ни одного звука. Отец сердился:

      – Что ты за бестолочь такая! Какая это буква?!

      Ребенок покраснел от обиды и, чуть не плача, выдал:

      – Какая, какая… Буква – говно!

      Стремился Ванёк быть и самым веселым, забавным. Ему нравилось, когда другие рассказывали о нем что-либо смешное, забавное, похожее на анекдот. Сестра Маня с мужем тоже купили частный дом в шахтерском поселке, только на другом конце его. Маня работала вместе с Мотей на шахте, Николай – на строительстве взрывником. У них родилась дочь Любаша. Иван стал крестным отцом Любы, был очень привязан к девочке. Часто заходил в гости к Мане, засиживался с Николаем за бутылочкой допоздна. Сказать, что пьяницы – да нет, не скажешь. С бутылки вина поначалу оба были пьяными. Но и всухую не встречались. Какой же разговор у русских мужиков без бутылочки? Когда дело близилось к ночи, Ванёк начинал собираться домой, просил Маню:

      – Сестренка, проводи меня!

      На предложение Мани переночевать у них отвечал отказом:

      – Да ты что, меня ж Матрена Николаевна ждет! И Толюнька!

      – Ну пошли, горе мое, – вздыхала Маня.

      Посреди дороги Ванёк делал вид, что не узнает сестру:

      – Ты что ко мне привязалась, шалашовка такая? У меня жена есть, Мотя! Отцепись от меня, сучка вербованная! – и мотался по дороге из стороны в сторону, вытягивая последние силы из сестриных рук. Терпение Мани заканчивалось.

      – Иди один, негодный! Иди домой! Можа, лучше один дойдешь! Маня поворачивала обратно. Опомнившийся Ванька голосил:

      – Маня, сестренка, проводи! Чай, я не чужой тебе… Больше не буду баловать…

      Вздохнув, Маня возвращалась обратно. И все начиналось сначала.

      В конце 1960-х годов