День цезарей. Саймон Скэрроу

А ведь я тебя, пожалуй, знаю… Да, точно. Мы, кажется, общались с полгода назад, когда возвращались с центурионом из Британии. Тебя, кажется, зовут Ганник?

      – Точно так! – с широкой улыбкой воскликнул опцион, довольный тем, что его помнят даже по имени. – Рад снова встретиться. Я-то думал, вы сейчас воюете в Британии…

      – Да уж лучше б там, приятель… Нет, мы только что вернулись из Испании. Повоевали как следует.

      – Не иначе как сражались в Астурике?

      – Точно, – ответил ему Макрон, похлопав по наградным фалерам у себя на груди. – Вторая когорта преторианской гвардии.

      – Ух ты… – Глаза опциона заблестели. – Вторая? Так это вы, стало быть, задали трепку повстанцам?

      – Было дело.

      Опцион вновь застыл навытяжку и отставил копье.

      – Честь и слава. Вам обоим, – добавил он и склонил перед Катоном голову.

      Тот отреагировал скромной улыбкой, а Макрон рассмеялся.

      – Верно делаешь, Ганник. Ты не ошибся. Этот префект не из тех служак, что красуются в свите, в то время как парни вроде нас выносят тяжести боя на своих плечах. Этот вырос до префекта от самого низа, не чураясь тягот в воинских рядах. Так что Катон – один из нас.

      – Просто на более выгодных условиях, – вставил Катон, и они втроем рассмеялись. – Так что тут у вас случилось с Клавдием? Отчего он умер? Мы в Остии слышали, что тут не все чисто.

      Радушие опциона враз улетучилось. На лицо наползла маска официозности, и он отступил на шаг назад.

      – Так говорят враги императора. На вашем месте я не повторял бы эти россказни. Преторианская гвардия целиком стоит за императора Нерона и не даст спуску тем, кто злословит, будто бы это он погубил своего старика отца.

      Смерив опциона внимательным взглядом, Катон кивнул.

      – Спасибо, что остерег.

      – Это я так, для сведения. Сейчас лучше держать рот на замке. Пока все не уляжется.

      – А что, еще не улеглось?

      – Это не моего ума дело, – мрачновато ответил опцион и махнул своим людям: – Пропустить!

      Макрон поглядел на своего друга, который, приподняв бровь, покачал головой.

      – Давай не сейчас? Дождемся, когда вокруг не будет ушей. Будем довольны хотя бы тем, что мы снова в Риме, и на этот раз с добрыми вестями.

      – Не знаю, скажется ли это как-то на нынешнем раскладе, если так себя ведут даже молодцы вроде Ганника.

      Из-под высокой арки ворот они вышли в тенистую улицу. Сразу же бросилось в глаза, как малолюдно вокруг. Несмотря даже на зиму, людей в этот час здесь должно было мелькать полным-полно. Однако горожан можно было по пальцам перечесть, а те, кто попадался, обходили двоих офицеров с явной осторожностью. Зато то и дело попадались отряды городских стражников, следящих на улице за порядком. Это были уже не статные преторианцы, да и вообще не солдаты, а так называемые «городские когорты» – одеты кто во что горазд, вооружены палками, но при этом готовы отдубасить любого, кто проявит непокорность.

      Картина предстала во всей своей явственности, когда Катон с Макроном поравнялись с одной такой кучкой