Тени прошлой любви. Алёна Бессонова

невзирая на просьбу Михаила решительно двинулась к двери и, подойдя, тихонько пальчиком поскребла облицовку.

      – Откройте, откройте, – едва слышно проронила она. – Иначе буду кричать, а потом заявлю, что вы пытались меня изнасиловать… – Ирина мило улыбнулась и добавила, – я не шучу…

      Михаилу вновь пришлось извлечь из кармана телефон и набрать номер:

      – Мамкин, мигом в аппаратную. Включи в резиденции аппаратуру наблюдения, а главное, видеозапись моего кабинета!

      Ирина резко отошла от двери, лицо её выражало удивление пополам с вопросом:

      – Я, надеюсь, раньше видеозапись не велась?

      Исайчев неопределённо пожал плечами.

      – Как! – повысила голос Бурлакова. – Нам обещали…

      – Ну, раз обещали, то, наверное, не велась…

      Ирина безразлично махнула рукой, и вернувшись к бюро, села на предложенное ей место:

      – Хватит наводить тень на плетень, мой муж не позволил бы за собой подглядывать. Настаиваю, выключайте диктофон и спрашивайте под протокол, повторяю под протокол. Надеюсь, беседа будет недолгой, – она посмотрела на часы, – светает, очень устала, с ног валюсь… Ну?

      – Нет, уважаемая, теперь мы подождём моего помощника. Сейчас он подаст знак и начнём.

      В замке двери послышался поворот ключа. В кабинет заглянула физиономия в рыжих конопатках. Практикант Мамкин моргнул обоими глазами и исчез.

      – Теперь можно! Представьтесь, пожалуйста, – попросил Исайчев. – Вынужден предупредить: всё, что в данный момент происходит в кабинете, фиксируется в аппаратной на плёнку видеозаписи. Причём отныне запись будет вестись везде и всегда. Можете посплетничать об этом с другими.

      Ирина, неожиданно для Исайчева, равнодушно пожала плечами, зевнула, прикрывая рот ладошкой:

      – Я, Ирина Витальевна Бурлакова, вдова убитого Олега Олеговича, по национальности еврейка, гражданка России и Германии. Мать двоих детей – дочерей Инги и Ульяны Бурлаковых. Постоянное место жительства Санкт-Петербург, улица Большая Морская. Что ещё?

      – Назовите, пожалуйста, причину, по которой вы никогда не убили бы своего мужа.

      Ирина с изумлением посмотрела на Исайчева:

      – Как вы сказали?

      – Я спросил, по какой причине вы никогда не убили бы своего мужа? – чеканя слова, повторил Исайчев. – Или всё-таки убили бы?

      – О как! Отвечу по-еврейски, вопросом на вопрос: зачем?

      – Хочу знать, хотелось ли вам когда-нибудь убить своего мужа. Говорят у жён, периодически возникает это желание, но что-то их останавливает. Хочу узнать, что останавливало вас?

      – Мне жалко его по-человечески, но с его убийством в моей жизни кардинально ничего не измениться, – Ирина устало прикрыла глаза. – Почему вы не выясняете, по какой причине я не хочу говорить под диктофон, а под протокол согласна?

      – Потому что знаю. Вы хотите зафиксировать свои ответы, но не эмоции. Вы человек, привыкший вести себя по собственному усмотрению и не ограничиваться ни в чём. Вы