В поисках мира. Кирилл Витальевич Фоменко

в подушку. В перерывах между этими увлекательными занятиями он клевал еду и смотрел страницы девушек, с которыми раньше общался в социальных сетях. Все они выглядели лучше, чем в жизни, у всех были одинаковые песни о несчастной любви. Это показалось ему настолько забавным, что он засмеялся каким-то больным и непривычным голосом.

      Как там Алла? Доела ли она свои апельсины? Ха-ха. Я здесь больше не могу находиться. Нужно идти сейчас.

      Его скулы болели из-за того, что он непроизвольно сжимал их все сильнее, руки в красных, расчесанных пятнах. Он, не обращая на это никакого внимания, надел еще мокрую после стирки рубашку, затем пальто. Взял в обе руки все необходимое с кровати и направился к девятой выставке.

      На улице похолодало. Он летел по белому налету тротуара, будто боялся опоздать. Решил сократить путь, свернул в совершенно незнакомый двор, из которого в потемках долго не мог найти выход. Очередной тупик, очередной резкий поворот – жгучая боль в правом колене от встречи с обледеневшим бордюром. От ядреных слов, произнесенных после падения, залаяла чья-то собака в доме. Саша с трудом, но все же поднялся, собрал все свои драгоценности, к счастью, все цело.

      В три ночи он стоял на улице, противоположной павильону. Ногти на больших пальцах рук болят от студеного и влажного воздуха. Саша остановился, потому как не ожидал увидеть целую ораву бегающих рабочих и организаторов, освещенных яркими прожекторами.

      Не сейчас. Придется делать это уже днем, чтобы смогли увидеть нужные люди.

      Прежняя уверенность камня уступала место сомнениям бабочки, решившей перелететь через могучие воды Оби. Его зубы настукивают мелодию наркотического припадка метронома, из носа течет вода, а колено болело все сильнее.

      Ну и куда ты так бежал? Да… может, не стоило так быстро прощаться с Аллой? Сейчас бы ты чувствовал себя гораздо уютней. (Болезненная улыбка на мгновение застыла на его лице.)

      Саша стоял и не знал, куда ему податься. Возвращаться обратно – нет, это глупость. Он осмотрелся. Супермаркет с окнами в пол – с той стороны будет видно павильон. Саша медленно, волоча окоченевшую ногу, которая не желала сгибаться, добрел до желанной теплоты. Ранний час, в лицах редких посетителей читается молчаливое презрение. Они расплачиваются, берут раздутые пакеты, идут в прогретые машины. Когда замечают Сашу у входа, быстро отворачивают свои взгляды.

      Неужели я так плохо выгляжу сейчас? Черт! Как можно было оставить деньги в номере?

      Запах автомата с кофе отвел его от входа. В кармане ни копейки.

      Как же ноет нога.

      Он опустил на пол свои авоськи и ощупал обветрившимися руками колено – оно явно увеличилось в размерах. К автомату подошла особа с фигурой спортсменки. В животе у Саши заурчало. Молодая женщина обернулась и протянула купюру, на которую можно было купить девять с четвертью порций кофе.

      – Сдачу оставь себе, – максимально безэмоционально произнесла она и покинула магазин.

      Толчок