В поисках мира. Кирилл Витальевич Фоменко

разбухшим коленом. Первый саморез, издавая скрежет, заглушающий шум колес, проезжающих по сырому асфальту, с трудом, но все же вошел в кирпичную стену, прижав треснувшую раму. Те, кто оказался здесь и сейчас, начали обступать Сашу с разных сторон, громко обсуждая, что происходит. Второй саморез выпал из рук и отскочил к ногам зевак. Саша упал на колени, шаря руками по тротуару. Бешено бьется сердце, картинка перед глазами сжалась, холод не ощущается. Потерянная драгоценность нашлась у женских ног в элегантных джодпурах. Саша настолько был не в себе прежнем, что не поднял головы, чтобы увидеть лицо незнакомки. Впрочем, непонятно откуда взявшийся луч нежно-оранжевого света лег на щиколотки, достойные кисти Камиля Писсарро. Повторный оглушающий скрежет металла о камень наконец привлек внимание сотрудников выставки.

      – Кто вы такой?! Что вы здесь делаете?! Немедленно отойдите от стены! Я вызываю охрану!

      Со спины подошел какой-то мужчина и бесцеремонно попытался за плечи оторвать создателя от действа. Такой поворот вызвал у Саши резкий прилив сил, смешанный с яростью и насмешкой. Он с такой силой оттолкнул глупца, что тот отлетел на пару метров и с тупым звуком упал, оставив свои попытки активности. Окружающие начали отчетливее понимать, что происходящее не задумка организаторов. Саша просчитал, что у него остаются секунды. Он выхватил из-за пазухи баллон с краской. Всеобщая суматоха усиливается, слышны маты охранников, пробирающихся сквозь стиснувшиеся спины зевак. Саша быстро вздернул крышку, искоса поверх рамы, холста и стены жирно по-английски написал «I Can». Отошел на полшага.

      Красная стена и красная краска! Идиот! Нужно было брать черную!

      Удар в область лопатки – жгучая боль, ноги подкосились, он на коленях. Еще удар – темно.

      Очнулся Саша в палате. Первая мысль вызвала удивление, он прекрасно помнил детали – шероховатость оберточной бумаги, привлекательные ножки, треск неподатливого кирпича, яркий запах краски, все, что с ним происходило до удара по голове, вопреки историям, показанным в кино. Затем его посетил страх, из-за того, что он не смог поднести свою руку к лицу. Вот она, его фобия воплотилась в реальность – ему повредили верхние позвонки, и теперь его жизнь – жизнь овоща, неспособного самостоятельно что-либо делать.

      Почему я один в палате? Хочу хоть кого-то увидеть, этот белый потолок меня раздавит.

      Зашел мужчина средних лет, в очках. Даже если бы он был не в халате, можно было сказать, что он врач.

      – Все хорошо, доктор. Что со мной? Мои руки такие тяжелые.

      – Не переживайте, голубчик. У вас всего лишь трещина надколенника – детская забава, – его улыбка говорила, что он видел проблемы посерьезнее. – Ваше тело было истощено, мы ввели вам витамины. Побочные эффекты позже пройдут. Отдыхайте, вас будет наведывать сестра, если появится желание что-либо спросить у меня, говорите ей смело, она профессионал. Ах, да. К вам еще зайдут из органов. Если надоест отвечать на их вопросы, скажите,