В поисках мира. Кирилл Витальевич Фоменко

нию? Прийти к себе, радушно встретить или прогнать прочь. Как чувствовать себя полноценной единицей в сложной системе мира? Осознать – что действительно значимо для нас. Как жить прямо сейчас, сложно и просто в современном мире?

      I

      Смеркается.

      Неосознанно, незаметно, привычно. Как вчерашние открытия первой любви, страха, радости, удивления и ненависти.

      Из воспоминаний о раннем детстве в его голове остались лишь наивные и в тоже время бархатисто-теплые размытые картинки. Время великих открытий и перспектив.

      Где-то в самых дальних и пыльных уголках его памяти – деревянные светло-песочные прутья детской кроватки. Кажется, остался даже их приятный вкус. Там пушистый падающий снег, ярко освещенный фарами автомобилей в темноте раннего зимнего утра. Первый страшный сон, где из-под вспучивавшегося пола раздевалки в детском саду вылезал огромный слон. Первый самый невинный поцелуй в той же раздевалке, и приятные чувства от подарка – пластмассовое колечко, оставленное в кабинке для самой лучшей девочки.

      Основные воспоминания об этом периоде его жизни связаны со временем, проведенным именно в детском саду, куда его приводили самые значимые в детстве люди – родители. Мама работала простым учителем средних классов в самой обычной школе, в спальном районе провинциального города. Отец – инженер по образованию, а по профессии – офисный планктон. Их союз случился скорее по любви, чем по расчету. Это люди с сознанием, укрепившимся еще в прошлом веке. Их основополагающие принципы восприятия картины мира в целом, да и будничное окружение, не перестраивалось. Впрочем, их любимого сына, и главного героя – Сашеньку, в то время все это мало интересовало.

      Учителя Саши с ранних лет могли описать его парой слов – флегматик, интроверт. Среди постоянно активных, взбалмошных, открытых всему окружающему миру ребят он неприметен. Ему свойственны такие чуждые нашему миру качества, как вдумчивость, выдержка характера и немногословность. Сознание по большей части направлено в свой внутренний мир. Во внешнем его интересовали лишь свои «сливки». К таким, например, относились привычные и не цепляющие внимание большинства прохожих места. Для Саши одним из таких мест была забытая старая березовая роща. Постоянно занятых светских обитателей современных мегаполисов пугают подобные места. Здесь в рассыпавшихся асфальтовым тропинкам, в траве, которую нельзя назвать газоном, в огромных старых и неказистых деревьях ощущается мимолетность человеческого, и сила естества природы. Для Саши эта роща стала чем-то особенным. Он любил пройтись по заросшим тропам среди многолетних деревьев, когда хотел неспешно поразмышлять. Здесь он чувствовал прилив энергии, где все его переживания находили гармоничный баланс. Невидимая сила даровала ему ясные решения насущных проблем и четкие ответы на вопросы.

      Сашу привлекали лишь редкие личности из его окружения, будь то друзья или девушки. Эти непохожие люди, достойные потраченного на них времени, нередко оказывались неспособны всерьез воспринимать друг друга. И искренне не понимали, как он может с ними общаться.

      Счастливое время молодой семьи, полное жизни и надежд на светлое будущее, укутывало Сашу в уютно-теплое одеяло безмятежности.

      II

      Все самое важное в жизни происходит случайно, как бы невзначай. Похоже, что судьба специально старается стереть логические закономерности восприятия происходящего. Тщательно заметает свои следы, как профессиональный мошенник.

      Саше двадцать один год, и его молодая голова в основном забита гнетущими мыслями о сложности и несправедливости жизни. Пришло, как кажется, четкое видение окружающей его действительности, неприятие ее, и навязчивое чувство презрения. Мало что изменилось в его существовании. Он все так же живет с родителями в маленькой квартирке с вечным незаконченным ремонтом, в небольшом бесперспективном городке, в огромной стране, зависшей между востоком и западом. Время, лежащее мертвым грузом от бездействия, превращалось в самоуничтожительные думы.

      Саша уже по привычке возвращался с университета пешком через рощу, выйдя за пару остановок от дома. Ветер ноября обдавал прохладой последние, противоборствующие наступлению холодов листья и его лицо. Очередной порыв сырого и свежего воздуха помог понять, что возвращаться сейчас в дом престарелых нет абсолютно никого желания. Дом престарелых – именно так он называл трехзонное помещение своих родителей. В одном из отсеков был нескончаемый и устаревающий на протяжении нескольких лет ремонт. В другом, самом большом по площади, но крохотном по свободному пространству, жила его бабушка, которая переехала к ним после того, как многочисленные родственники молчаливо от нее отказались. В центре стояла большая двухместная кровать, на которой раньше спал сам Александр. Вдоль всех стен пылились давно забытые, старые, никому не нужные предметы: несколько полипропиленовых строительных мешков с пропагандистскими книгами, скрученный рулоном ковер, пару десятков коробок из-под обуви, стройматериалы разных форм и объемов. Третья зона выделяется своей посещаемостью. Она и гостиная, и спальня его родителей, и обеденная.