В синий час. Изабо Кельм

каждое из её действий на рыночной площади с извращённым удовлетворением. Они настигли её в конце улицы. Тихо они подкрались, как кошка к птице. Пекарь, мучные изделия которого в руках Ирины промокли насквозь, первым нанёс ей удар в спину. Она тут же упала в лужу лицом вниз. Паника затуманила её разум, когда она почувствовала, что грязная вода наполняет её легкие. Прежде чем она могла откашляться, её схватили за косу и принудили встать на колени. В отчаянии она пыталась увидеть лица своих мучителей, но попавшая в глаза тина заставляла их нестерпимо гореть. Её сердце билось так быстро, что угрожало разорваться на части. Когда другой мужчина схватил её за затылок, чтобы толкнуть её обратно на ноги, она обмочилась. Среди мужчин раздался смех. Они били и толкали её вниз по дороге, ведущей к рыночной площади, где тем временем снова собрались все торговцы и покупатели. Всё это время крик, горевший в её гортани, был пойман комом чистой паники, сильной боли и раскалённого стыда. Всю мерзкую дорогу вниз она видела лишь гримасы на обочинах, которые глазели на неё, показывали на неё пальцами, смеялись над ней.

      Когда толпа сформировала круг вокруг них, пекарю захотелось в качестве устрашающего примера сурово наказать девочку-рабыню. Этот день для него был полон унижений. Его жена унизила его перед покупателями, а дети снова потешались над его шепелявостью. Но сейчас каждый выслушает шепелявого пекаря с избыточным весом. Ещё никогда его не видели с таким решительным выражением лица. Он сжал свои губы и поднял подбородок. Отныне он настоящий мужчина своего времени. С сегодняшнего дня купеческие дети пройдут мимо его ларька только с опущенной головой. Постоянно дразнившие его мужчины, которые перед его глазами заигрывали с его женой, примут его, наконец, как полноценного члена их братства, а его жена вдруг снова обретёт желание делить с ним ложе. Да, с сегодняшнего дня всё обернётся к лучшему.

      Двое из пяти членов группы мужчин держали руки Ирины железной хваткой. Кровь текла из её носа и из рваной раны на виске. Её платье теперь состояло лишь из одних лоскутков. Она подняла глаза в поисках помощи. Хотя из-за слёз она не могла ясно различить физиономии ротозеев, чувствовала она, как волна ненависти устремлялась ей навстречу, ненависть, которая была физически ощутима, подстрекая её мучителей к большему насилию и жестокости. Она слышала хохот и видела, как дети строили гримасы. Потом ей нанесли удар в подколенный сгиб ноги, и она снова упала на колени.

      – То, что вы видите здесь, мои респектабельные покупатели, друзья и соседи – это паразит, червяк, который, как чума, распространяется в городе и толкает всех на гибель. ― Пекарь искусно выжидал действие его слов, с которыми он, как он благоволяще установил, имел всеобщее внимание людей. ― Тёмные чужие – это отвратительные создания, человекоподобные, но никогда, я повторяю, никогда не дойстойныe звания человека. Не испытывайте никакого сочувствия к ним. Если им позволить свободно