Танаис. Тайга. Марат Байпаков

из северных никак не хотел переменить надменное отношение к новообращённым. Из-за его широкой спины показалась плётка. Адму выставила левую ладонь. Полакка повиновался, спрятал плётку за пояс. Это заметил таёжный муж, стоящий под кедром в ожидании дальнейших указаний вождя.

      Адму снова оглядела шрамы мужа, вернулась взглядом к выбеленному мёртвому дереву. Пощёлкала языком, о чём-то раздумывая.

      – Друзья… – От такого неожиданного обращения «таёжные торговцы» вздрогнули. – Несите кабана на поляну. Гнур почтенный вам дорогу укажет. А мы, – Адму подмигнула Полакке, – пойдём позади вас.

      – Уже и друзья? – прошептал шутливо Полакка в спину Адму. Та обернулась и улыбнулась сдержанно.

      Процессия – нагие «друзья-торговцы», жрец Гнур, поигрывающий клевцом, Полакка с расчехлённым тяжёлым копьём, навострённым в спину подростка, и Адму позади всех с кинжалом Савлия в правой руке – быстро одолела недолгий путь до поляны.

      Посреди поляны, с небольшим уклоном к реке, был выставлен лёгкий походный, простоватого вида шатёр, без штандарта, составленный из шести жердей, закрытых лоскутным полотном из разновеликих обрезков тёмных шкур. Вокруг шатра десяток холёных оленей щипали траву, при них отдыхали три огромных чёрных косматых молчаливых пса. Позади шатра тремя аккуратными кучами лежали перемётные дорожные сумы с поклажей, там же попоны, конская сбруя, сёдла с узорами. У входа в шатёр выставлены возле трёх расчехлённых копий бранным охранным рядом три щита высотой, наверное, до подбородка, без узоров, прямоугольные, по-северному, закруглённые сверху.

      Едва чинная процессия с аппетитно пахнущим кабаном вступила в границы поляны, как из-за щитов показалась Ранха, а за ней девочка лет десяти, со светлыми соломенными волосами, заплетёнными в косы. У обеих светловолосых дев в руках короткие степные луки с вложенными стрелами. Жрец помахал дружелюбно левой рукой, луки опустились к земле, но девы не вышли навстречу, остались за щитами.

      – Даитья, выйди!

      Девочка охотно повиновалась зову матери. Быстро зашагала с луком и вложенной в него лёгкой тростниковой стрелой. На ней синее шерстяное платье-рубашка до полу, меховые сапоги, пояс с золотой пряжкой, озорно поблёскивающей в лучах солнца. За девочкой последовал преданной тенью один из трёх псов-сторожей, видимо вожак собачьей стаи. Косматый на бегу с интересом всматривался в кабана, плывущего в ароматах к шатру.

      – Путь изменился, моя Даитья. Эти воины вызвались проводить нас к вождям тайги. – Адму говорила с дочерью как с равной, тоном торжественным и важным. – Выйдем посольством к таёжным?

      – Да, мой вождь. – Даитья сурово поджала губы. Никаких возражений, никакого страха, лишь твёрдый взгляд серых глаз. Подняла к небу лук и стрелу в правой руке. Дочь Таргетая так похожа на мать. Хоть и мала ростом, видом горда.

      – Мой волчонок. – Адму сдержанно улыбнулась. Поощрительно похлопала