Вне города. Александр Иванов

писала: «Я нашла островок без хаоса!». Конечно, наше ясное сознание и есть такой островок. Красота, которую мы создаем, творчество. Любовь, если хотите. Влюбленные не ведают возраста и смерти. Радующиеся дети, которые в силу особенностей своего восприятия вечны («будьте как дети, чтобы…»). Хаос вокруг нас. Но наша жизнь – это постоянный поиск островков ясности, структурированности и порядка. Даже если внешне это незаметно. Ради этого и стоит жить.

      Мужская и женская роль при переезде из города

      Жены поехали за декабристами в Сибирь… и испортили им всю каторгу.

Фольклор

      Помните, я обещал подробнее рассказать про семейное единодушие, ну то есть про согласие мужского и женского в вопросе переезда из квартиры в горы? Вот сейчас самое время.

      Как то летом был у нас Тоби, австрийский студент, приехавший в Россию по программе обмена. Тоби столяр, очень работящий и приятный товарищ. Мы много общались и работали – устанавливали лаги для пола. Я спросил тогда: «А почему тебе в России нравится?» Тоби ответил, что у нас «все на своих местах: женщины – это женщины, а мужчины – мужчины. Все заняты своим делом и все в своей роли». Я немного удивился: «А что, в Австрии не так?» «Нет, что ты, если бы я такое там сказал, то меня бы назвали сексистом и никто бы тогда со мной не разговаривал». «У нас, – говорит, – нет сейчас никакого разделения труда: на стройке могут быть и мужчины, и женщины, так же как и на кухне, например». Тогда мне почему-то было радостно за свою страну, в которой все на своих местах. И сдается мне, что чем в более традиционном обществе мы живем, тем более ясна такая половая ролевая дифференциация. Раньше, когда люди жили еще в пещерах, эти роли были еще более ясными, наверное.

      В деревнях и сейчас все понятно: мужчина – это дрова, вода, стройка, ремонт, защита, охота, рыбалка. Женщина – это дети, дом, еда, одежда, порядок, огород… Мужчина добывает ресурсы, а женщина занимается их трансформацией, перераспределением, осваиванием. Мужчина приносит в ведрах воду, а женщина эту воду пускает на еду, стирку; мужчина приносит дрова, а женщина регулирует, сколько надо тепла от печи, мужчина притаскивает мешок картошки, а женщина решает, что из нее приготовить.

      Одиноким и людям в неполных семьях роли недостающих членов семьи приходится принимать на себя. Женщина и воду таскает, и дрова колет, или же мужчина все делает сам. Конечно, это встречается сплошь и рядом, особенно в современном индустриальном обществе, в котором все ресурсы сводятся к деньгам: уже не нужно работать физически, можно не думать о том, что вырастет на огороде, кто принесет дрова и воду. Есть только один ресурс, который легко конвертируется во все – в тепло, кров, еду и т. п. В этой ситуации, конечно, гендерная дифференциация уже не имеет такого значения, как в традиционном обществе. И чем индустриальнее, «деньгоориентированнее» общество, тем меньше в нем может быть мужско-женских ролей.

      Неважно, как мы жили раньше, но, приехав жить на природу, мы волей-неволей начинаем вновь выстраивать