Творцы заклинаний. Терри Пратчетт

расхохоталась, почувствовав, как он покалывает ей ладонь и как в нем потрескивает магия, словно воздух в грозу.

      Проще простого! Видно, боевой дух посоха куда-то испарился.

      Призывая проклятия на волшебников и все их творения, она занесла посох над головой и со стуком опустила в огонь, в самую жаркую часть пламени.

      Эск вскрикнула. Звук пролетел сквозь пол спальни и серпом взрезал темный домик.

      Матушка была старой, усталой женщиной и не совсем хорошо соображала после долгого и тяжелого дня, но, чтобы выжить, ведьма должна научиться делать поспешные и очень смелые выводы. Матушка еще смотрела на охваченный пламенем посох и прислушивалась к доносящимся сверху воплям, а ее руки уже тянулись к черному чайнику. Она опрокинула воду на огонь, выхватила из очага посох, над которым поднимались клубы пара, и взбежала по лестнице на второй этаж, с ужасом думая о том, что ей предстоит там увидеть.

      Эск сидела на узкой кровати, целая и невредимая, но вопящая во все горло. Матушка прижала ее к себе и попыталась успокоить; она не знала точно, как это делается, однако рассеянное похлопывание по спине и неопределенные ободряющие звуки вроде достигли цели. Крики перешли в рыдания и в конце концов в тихие всхлипы. Матушка разобрала слова «огонь» и «горячо», и ее губы сжались в тонкую, горькую полоску.

      Наконец она уложила девочку, укрыла ее одеялом и тихо, крадучись, спустилась по ступенькам.

      Посох снова стоял у стены. Матушку ничуть не удивило то, что на нем не осталось ни подпалины.

      Она развернула качалку к посоху и уселась, подперев подбородок ладонью. Весь ее вид выражал мрачную решимость.

      Вскоре кресло начало само собой покачиваться. Его скрип был единственным звуком в тишине, которая сгущалась, растекалась и заполняла кухню, словно ужасающий темный туман.

      Утром, перед тем как Эск проснулась, матушка спрятала посох в соломенной кровле – от греха подальше.

      Эск позавтракала и выпила кружку козьего молока. События последних суток не оставили на ней ни следа. Она впервые провела в домике матушки больше времени, чем требуется для короткого визита вежливости. В общем, пока старая ведьма мыла посуду и доила коз, Эск постаралась максимально использовать подразумеваемое разрешение исследовать окрестности.

      Вскоре она обнаружила, что жизнь в домике не так уж и проста. К примеру, существовала проблема козьих имен.

      – Но у них должны быть имена! – воскликнула она. – У всего есть имя.

      Матушка посмотрела на нее из-за округлого, грушевидного бока старшей козы и выдавила в невысокое ведерко тонкую струйку молока.

      – Ну, наверное, на козьем языке у них есть имена, – неопределенно пробурчала она. – Но к чему им имена на человеческом?

      – Видишь ли… – начала Эск, запнулась и, подумав какое-то время, спросила: – А как тогда ты заставляешь их делать то, что тебе от них требуется?

      – Они просто делают это, а когда я им нужна, они орут.

      Эск с серьезным видом протянула старшей козе клок сена. Матушка следила за ней задумчивым