Стыд орхидеи. Любовный роман. Алиса Альта

утро! – сердечно поприветствовал гостя Белов, разбирая на части старую, покрытую патиной медную люстру, что ещё вчера пылилась под горой исцарапанных виниловых пластинок.

      – Добрый день, – с недоумением откликнулся Бойко, разглядывая новую персону в квартире.

      – Это Артём Царицын, журналист из factshit.ru. Родители выгнали его из дома за один благородный поступок, так что мне, как честному человеку, пришлось взять его к себе.

      – Здравствуйте, – радостно отозвался журналист, подходя к посетителю и от всей души пожимая его руку. Илья быстро поприветствовал парня и уселся на броский стул в стиле французского рококо. Он порывисто закинул ногу за ногу, слегка ссутулился и обхватил ладонями колено, как бы замуровавшись в защитном коконе. Мужчину явно гложило что-то; то, что он был вынужден, но никак не мог решиться рассказать.

      – Хорошо проявлять благородство, живя в пятикомнатной квартире, – заметил он, кидая новый пристальный взгляд в сторону Артёма.

      Тот также рассматривал посетителя: Царицыну чрезвычайно импонировало смуглое, решительное, волевое лицо гостя, его ясные чёрные глаза, где чередой проносились мысли. Одет Илья был со вкусом чрезвычайным. Если Белов открыто мог проявлять свой дендизм, то Бойко был вынужден приспосабливаться к удушающему официозу. И даже в деловом стиле одежды он научился выражать свою индивидуальность: этническая тематика в галстуке, платке нагрудного кармана и даже запонках очень оживляла бледно-бежевый костюм гостя.

      – Ой вы, гости-господа, долго ль ездили? Куда? Ладно ль в мэрии иль худо? И какое в фонде чудо? – начал Саша, перед которым вдруг встала проблема, поглотившая всё его внимание. Рожок люстры никак не хотел отвинчиваться, а рогатая люстра отказывалась влезать в коробку.

      Артём очень тонко чувствовал людей, поэтому понял, что для храбрости их гостю необходимо хлебнуть чая. Пресс-секретарь тепло поблагодарил его за принесённую чашку и принялся неспешно потягивать благородный напиток.

      – Чай в пятницу? – неободрительно покосился художник на своего нового соседа. – Извращенцы.

      – Как дела твои, Саша? Что хорошего мне расскажешь? – спросил посетитель, просверлив художника странноватым взглядом.

      – С такими интонациями говорят онкологи, прежде чем сообщить человеку страшный диагноз, – ответил Белов, всё так же колдуя над коробкой и даже не смотря в сторону гостя.

      Илья хотел было что-то сказать, но сдержал себя и принялся внимательно изучать квартиру.

      – Я глубоко шокирован, Саша. Неужели ты планируешь избавиться от этого хлама?

      – Да. Я решил, что могу блистать подвигами получше самого Геракла. По крайней мере, для очистки этих авгиевых конюшен мне не понадобится приглашать в дом Москву-реку.

      – Надеюсь, в твоей пещере не нашлось места для колчана со стрелами, – пробормотал он. – Не хотелось бы повторить судьбу Хирона.

      Артём, вызвавшийся на добровольных началах