Грустные размышления об ушедшей эпохе. Цви Владимирович Найсберг

удушает.

      Так что все те «светлой души идеи» надо бы примерять ко всей окружающей действительности только лишь издали и чисто теоретически, да и то с крайней же великой осторожностью.

      Да только уж это совершенно так не все хоть сколько-то вполне полноценно принимают собственно к сведению.

      И кто – это значит их всеми силами и впрямь ведь до чего благодушно – толкал в чрезвычайно, как всегда, простодушные народные массы?

      Да те уж самые рьяные кузнецы-молотобойцы, ревностные кураторы всеобщих благ в новоявленном на этот раз (по их вере) исключительно «чисто земном раю».

      И это как раз именно ему и полагалось буквально-то полностью заменить никогда на деле вовсе не существовавший (кроме разве что в недрах богатого на всяческие пламенные иллюзии людского воображения) тот ведь самый сущий рай небесный.

      И то в принципе практически всякому ведомо, чьих это именно рук делом и стало же претворение в жизнь планов по бесподобно быстрому устремлению в самую гущу прошлого патриархального бытия…

      Поскольку было это сколь и впрямь бесподобно прямолинейно задумано, как раз чтобы раз и навсегда привнести туда свет свежих истин, так и обвисших бахромой совершенно ничтожных и бессмысленных слов.

      Причем ясно, кому – то столь этак поспешно понадобилось до чего только наскоро влиться свежей струей в то самое умудренное веками всего своего существования безнадежно замшелое общество простолюдинов, нисколько доселе попросту и незнакомое со всякой довольно-таки давно лежалой книжной премудростью.

      Ну, а осуществил кое-кто этакое «всеблагое дело» вовсе уж никак не иначе, а на том самом исключительно высоком прибое во всеуслышание заявленных, тем еще длиннющим носом унюханных сногсшибательных свобод и отныне никем более не возбраняемых прений.

      И почему бы теперича, им было, собственно, не погалдеть о том самом своем и впрямь глубокомысленно важном, чему, несомненно, так в его конечную, логическую форму, быть может, и удастся еще прийти, да только никак не иначе, а в том самом до чего только еще ныне отдаленном грядущем.

      Для того всенепременно еще потребуется сколь много долгих веков самой безусловной повседневной обкатки совершенно абстрактных идеалов на весьма грубой почве всегда вот неизменно неотесанного житейского быта.

      А в наше сегодняшнее время наиболее насущный вопрос был заключен как раз-таки именно в том, а зачем это вообще было делать из всего этого некий замкнутый круг самих уж собой, безотчетно доказанных истин, будто бы и впрямь настойчиво требующих самого незамедлительного воплощения в суровые будни всей-то неизменно обыденной серой действительности?

      Да только, чего это вообще могло хоть сколько-то еще остановить всех тех безвременно зарвавшихся от запаха свободы слишком-то безо всякого зазрения совести и впрямь «свистящих паром», неистово кипятящихся господ либералов?

      Они уж