Улисс. Том I. Джеймс Джойс

вздохнув, сказал:

      – В конце концов, это самая естественная вещь на свете.

      – А Том Кернан появился? – спросил Мартин Каннингем, слегка теребя кончик бороды.

      – Да, – ответил мистер Блум. – Он едет за нами с Хайнсом и с Недом Лэмбертом.

      – А сам Корни Келлехер? – спросил мистер Пауэр.

      – На кладбище, – сказал Мартин Каннингем.

      – Я встретил утром Маккоя, – сообщил мистер Блум, – и он сказал, тоже постарается приехать.

      Карета резко остановилась.

      – Что там такое?

      – Застряли.

      – Где мы?

      Мистер Блум высунул голову из окна.

      – Большой канал, – сказал он.

      Газовый завод. Говорят, вылечивает коклюш. Повезло, что у Милли этого не было. Бедные дети. Сгибаются пополам в конвульсиях, синеют, чернеют. Просто кошмар. С болезнями сравнительно легко обошлось. Одна корь. Чай из льняного семени. Скарлатина, эпидемии инфлюэнцы. Рекламные агенты смерти. Не упустите такого случая. Вон там собачий приют. Старый Атос, бедняга! Будь добрым к Атосу, Леопольд, это мое последнее желание. Да будет воля твоя. Слушаемся их, когда они в могиле. Предсмертные каракули. Он себе места не находил, тосковал. Смирный пес. У стариков обычно такие.

      Капля дождя упала ему на шляпу. Он спрятал голову и увидел, как серые плиты моментально усеялись темными точками. По отдельности. Интересно. Как через сито. Я так и думал, пойдет. Помнится, подошвы скрипели.

      – Погода меняется, – спокойно сообщил он.

      – Жаль, быстро испортилась, – откликнулся Мартин Каннингем.

      – Для полей нужно, – сказал мистер Пауэр. – А вон и солнце опять выходит.

      Мистер Дедал, воззрившись через очки на задернутое солнце, послал немое проклятие небесам.

      – Не надежнее, чем попка младенца, – изрек он.

      – Поехали.

      Колеса с усилием завертелись снова, и торсы сидящих мягко качнуло, Мартин Каннингем живее затеребил кончик бороды.

      – Вчера вечером Том Кернан был грандиозен, – сказал он. – А Падди Леонард его передразнивал у него на глазах.

      – О, покажите-ка нам его, Мартин, – оживился мистер Пауэр. – Сейчас вы, Саймон, услышите, как он высказался про исполнение «Стриженого паренька» Беном Доллардом.

      – Грандиозно, – с напыщенностью произнес Мартин Каннингем. – То, как он спел эту простую балладу, Мартин, это самое проникновенное исполнение, какое мне доводилось слышать при всем моем долгом опыте.

      – Проникновенное, – со смехом повторил мистер Пауэр. – Это словечко у него просто пунктик. И еще – ретроспективное упорядочение.

      – Читали речь Дэна Доусона? – спросил Мартин Каннингем.

      – Я нет, – сказал мистер Дедал. – А где это?

      – В сегодняшней утренней.

      Мистер Блум вынул газету из внутреннего кармана. Я еще должен поменять книгу для нее.

      – Нет-нет, – сказал поспешно мистер Дедал. – Потом, пожалуйста.

      Взгляд мистера Блума скользнул по крайнему столбцу, пробежав некрологи. Каллан, Коулмен, Дигнам, Фоусетт, Лаури,