Секретарь. Андрей Кокоулин

палец до конца не получилось. Загар, блин. Нет, постепенное превращение в китайца. Начинается с маленьких желтых пятнышек.

      – Парень, ты там не заснул? – спросил Штессан.

      – Да кое-как нашёл.

      Лёшка выполз из комнатки и бросил газетный ворох на пол. Затем, присев, расстелил у стены пестрящие объявлениями экземпляры многотиражки. Сдам квартиру, куплю металлолом, ласковая кошечка ищет хозяина.

      – И с моей стороны, – сказал Штессан.

      – Блин.

      – Думай головой. Если тебе нужны газеты, то и мне они нужны тоже.

      Лёшка протиснулся между стеной и козлами. Газеты легли не аккуратно, но Штессану он, блин, и не нанимался. Слугу нашли, ага. Подай-принеси.

      – Всё.

      – Тогда начали.

      Штессан наклонился к кювете.

      Лёшка посмотрел, как под липким шуршанием его валика грязно-серая поверхность превращается в ярко-жёлтую, и решил, что зря не полез наверх. С козел красилось легче. Штессан вообще был как автомат. Робот. К кювете – от кюветы, к кювете – от кюветы. А в промежутке – ших-ших по стене. И, блин, ни капельки краски на полу.

      – Ты как там? – на мгновение отвлекся Иахим.

      – А-а… я это… нормально, – Лёшка сноровисто задвигал валиком по кювете. – Сейчас примерюсь… А мы глюков от краски не нахватаем?

      – Чего?

      – Не задохнёмся?

      – Крась давай.

      И снова сверху полетело – ших-ших, ших-ших.

      Лёшка упёр валик в стену. Вни-и-из. Кривоватая жёлтая полоса легла на серое, истончаясь и бледнея с каждым сантиметром.

      И как тут делать два прохода?

      Лёшка поволохал валик в кювете и, не отжимая лишнее, быстро перенёс его к стене. Краска потекла наплывами, капелью пролилась на газеты. Зато два прохода точно было. Вниз и вверх. Во, теперь нормально.

      Он полюбовался сделанным. Правда, у Штессана уже чуть ли не половина была закрашена. На козлах всё-таки быстрее получается.

      Лёшка потёр ладони о халат и принялся красить дальше.

      Краска почти не пахла и впитывалась хорошо. А вот кисть руки от нажима на валик да постоянного движения стала ныть непереносимо.

      Лёшка со свистом втянул воздух и сел у противоположной стены.

      – Что? Всё? – обернулся Штессан.

      – Всё, – кивнул Лёшка.

      Иахим посмотрел на Лёшкину работу.

      – Тут и трети нет.

      – Рука…

      Лицо Штессана приняло свирепое выражение.

      – Ну-ка, встал и докрасил.

      – Не могу, – Лёшка для убедительности простонал. – Я, наверное, что-то вывихнул.

      – Ясно.

      Штессан легко спрыгнул с козел. Несколько секунд он вглядывался Лёшке в лицо, выискивал что-то сквозь прищур, затем схватил его за ворот халата.

      Лёшка почувствовал, как ткань впилась в горло.

      – Эй, – прохрипел он, – вы чё?

      – Ничё.

      Штессан сжал ворот сильнее и потащил Лёшку по коридору. Только не в сторону кабинета, не к Мёленбеку, а к комнатам за обеденным залом.

      Лёшка