Сэру Филиппу, с любовью. Джулия Куин

что он никогда не сможет понять женщин, и, вопреки всем научным классификациям, он готов был отнести мужчин и женщин к двум разным видам, если не типам, живых существ. Филиппу часто приходилось испытывать растерянность перед женщинами, но такой сильной, как сейчас, пожалуй, еще ни разу.

      – Кое-что, кажется, сохранил… – промямлил он.

      Элоиза смотрела на него все с тем же выражением.

      – По-моему, даже большую часть, – поспешил добавить он.

      Судя по виду Элоизы, она ему не очень-то поверила.

      «Да, у этой девицы, кажется, непростой характер!»

      – Не то чтобы я их выбросил, – поспешно забормотал Филипп, – просто запамятовал, куда положил…

      Элоиза еле сдерживалась, чтобы не сказать сэру Филиппу что-нибудь колкое.

      – Ничего страшного, – произнесла наконец она. – В конце концов, это всего лишь письма…

      По тону Элоизы, однако, чувствовалось, что она сильно обижена.

      Филипп молчал.

      Еще один пронзительный крик сверху, затем оглушительный грохот. Филипп поморщился. Неужели его отпрыски дошли уже до того, что начали крушить мебель?

      Элоиза покосилась на потолок, словно боясь, что с него начнет сыпаться штукатурка.

      – Может быть, вам стоит пойти к ним? – осторожно предположила она.

      Филипп и сам понимал, что стоит, но, Бог свидетель, идти и выяснять, что же, собственно, натворили его чада, ему ужасно не хотелось. Когда дети выходили из-под контроля, справиться с ними не мог никто. Во всяком случае, ни один мужчина. Чтобы справиться с этими дьяволятами, нужно было ангельское – или женское – терпение. По крайней мере Филипп чувствовал, что его собственное терпение истощилось уже давно – где-то с полгода назад.

      – Сэр Филипп? – все так же осторожно проговорила Элоиза.

      – Да-да, конечно, вы правы… – отрешенно пробормотал он, еще не окончательно очнувшись от забытья. Да, он должен пойти к ним. Толку от этого скорее всего будет мало, но не следует показывать мисс Бриджертон, что он не знает, что ему делать с собственными детьми – тем более если он рассчитывает, что она заменит им мать.

      – Извините, – произнес он и, пройдя мимо Элоизы, высунулся в коридор: – Оливер! Аманда!

      Может быть, Филиппу это только показалось, но он слышал, как мисс Бриджертон издала саркастический смешок.

      Филипп сердито посмотрел на нее, хотя это было и не очень вежливо с его стороны. Мисс Бриджертон явно давала ему понять, что она бы на его месте справилась с детьми гораздо лучше.

      Стараясь не думать о ней, Филипп выбежал в коридор.

      – Оливер! Аманда! – снова позвал он.

      «Впрочем, – неожиданно пришло Филиппу в голову, – оно было бы и неплохо, если бы мисс Бриджертон действительно умела обращаться с детьми лучше, чем я». Да что уж там – если бы это было так, Филипп был бы готов целовать пыль под ее ногами…

      Дети, как ни странно, откликнулись на его зов, ибо уже сбегали по лестнице навстречу ему.

      – В чем дело? – сердито потребовал отчета Филипп.

      – Ты о чем, папа? – с невиннейшим видом спросил Оливер.

      – По-моему, я слышал