Сэру Филиппу, с любовью. Джулия Куин

должно быть, устали?

      – Честно говоря, очень.

      Филипп поднялся, галантно указывая на дверь:

      – Может быть, вы желаете поспать прямо сейчас? В таком случае не смею вам мешать.

      Элоизе хотелось спать, но чувство голода было сильнее.

      – С удовольствием, – кивнула она, – но, если не возражаете, я все-таки сначала поем.

      Филипп снова направился к своему маленькому креслу и уже согнулся было в три погибели, чтобы сесть в него, но в последний момент все-таки пробормотал:

      – Извините! – и сел в другое, больших размеров.

      Элоиза ободряюще кивнула ему, словно говоря: «Не стесняйтесь!»

      Филипп в который раз откашлялся.

      – Хорошо доехали? – спросил он.

      – Спасибо, неплохо, – откликнулась Элоиза, мысленно поставив один плюс Филиппу за то, что он хоть как-то пытается поддержать разговор. Поскольку теперь от нее требовалась какая-нибудь реплика, Элоиза проговорила:

      – У вас очень милый дом, сэр Филипп!

      Тот удивленно поднял бровь, очевидно, не поверив ее льстивым словам.

      – И поместье очень живописное, – продолжала Элоиза.

      «Может быть, он просто не замечает, что мебель в доме уже следует поменять? Мужчины, как правило, не обращают внимания на подобные вещи…»

      – Стараюсь, – произнес он. – Я все-таки ботаник, так что за растениями по крайней мере слежу… Рад, если вы оценили результаты моего скромного труда.

      – Вы, должно быть, собирались и сегодня работать в саду? – спросила она, окинув взглядом его костюм.

      – Да.

      – Простите, если нарушила ваши планы.

      – Ничего страшного, уверяю вас.

      – Но вы, должно быть…

      – Не надо извиняться, – перебил ее Филипп. – Все в полном порядке, ей-богу же! Я рад, что вы приехали, мисс Бриджертон.

      Снова повисла долгая, напряженная тишина. Элоиза невольно поглядывала на дверь, ожидая, словно спасения, когда же появится Ганнинг с чаем.

      Устав сидеть в напряжении, она откинулась на спинку дивана, положив поверх нее руку. Мать ее наверняка нашла бы такую позу вульгарной, но Элоизе и хотелось сделать что-нибудь как бы назло матери, раз уж она вырвалась из-под ее всевидящего ока. Покосившись на сэра Филиппа, Элоиза не без удовлетворения отметила, что он тоже смотрит на нее. Заметив это, Филипп смутился и перевел взгляд на ее руку.

      Элоиза тут же поменяла позу на более приличную.

      Она пристально смотрела на Филиппа, ожидая, когда же тот хоть что-нибудь скажет.

      Филипп молчал.

      Элоиза чувствовала, что тишина становится для нее невыносимой. Больше всего ее угнетало, когда люди молчат – Элоизе казалось, что это ненормально.

      – Сэр Филипп, я… – начала она, еще не зная, что собирается сказать.

      Но заканчивать фразу ей не пришлось. Откуда-то сверху вдруг раздался душераздирающий крик.

      Элоиза в панике вскочила на ноги.

      – Господи, что это?! – вырвалось