Обратный билет. Рассказы и повесть. Илья Григорьевич Коган

шумят по-зимнему.

      Мы идем мимо пруда, поднимаемся в горку. И вот она – улица Горького, бывшая Богдановка. Какая-то псина с лаем бросается навстречу. Но вдруг замирает, валится на спину. И суетливо машет лапами.

      – Артошка! – радуется мама. – Живой! Узнал!

      Она наклоняется, треплет собаку по брюху и бормочет про себя:

      – Как нибудь!

      «Как-нибудь» не получилось. На двери нашей кунцевской квартиры висел амбарный замок. Мама смогла только заглянуть внутрь через замызганное окошко.

      – Ну и грязищу развели! – всхлипнула она. И правда, я увидел, какими черными от сажи были печка и стены.

      Тут откуда ни возьмись, нарисовались наши соседи. Тетя Рая Штаркман, тетя Таня Иванова, тетя Маруся Курылева и старик Обливанцев. Все принялись обниматься и плакать. К этому я уже привык – взрослые по каждому случаю нюни распускают. Хорошо, что Мишка у тети Сони остался, а то бы он тоже всласть поревел.

      – С приездом! С возвращением! – радовались все сквозь слезы. Одна мама плакала без всякой радости.

      – Дом-то наш занят… – жаловалась она. – Куда мне с детьми деваться!

      – У! – загудели соседи. – Тут теперь плотник Паршин живет!

      – Приезжий! – пояснила тетя Таня Иванова.

      – Друг-приятель домоуправа! – добавил старик Обливанцев.

      – Из одной деревни! – вставила свое слово тетя Маруся Курылева.

      – Понаехали тут! – сказала тетя Рая Штаркман.

      – Ну-ка, что тут за собрание? – раздался вдруг грубый голос.

      Спиной к двери встал здоровенный детина с сильно бородатым лицом.

      …и увидел черную бороду и два сверкающих глаза…

      «Пугачев»! – подумал я.

      – Вы что тут ошиваетесь? – грозно спросил «Пугачев».

      – Да вот… вернулись мы… – ответила мама. – Хотелось бы посмотреть нашу квартиру…

      – Ишь чего захотели! – огрызнулся мужик. – Была ваша, да сплыла! Нечего было сматываться!

      – Да они всю жизнь здесь жили! – попробовали было заступиться соседи.

      – А вас кто спрашивает! – оборвал их «Пугачев». – Защитники! У самих рыла в пуху! Думаете, я не знаю! Ты, Маруська, шерсть с фабрики тащишь! А ты, Танька, где кости суповые берешь! А Раиска, вообще, на хлебозаводе работает! Я вас всех на чистую воду выведу!

      – Нам же жить негде, – робко пожаловалась мама.

      – Ну и езжайте обратно в вашу Сибирь! Там вам самое место! А к дому и близко не подходите! А то в лепешку расшибу!

      – И расшибет, – поняла мама, сама не своя от страха. И побрела через дорогу – к бабушке.

      Ну, что ж… обыкновенные люди… в общем, напоминают прежних… квартирный вопрос только испортил их…

      «К бабушке» это только так говорилось. На самом деле это был дом моей тетки Фримы. А бабушкину квартиру во время войны заняла соседка Ханна Кракова. Судиться с ней не стали, в том доме жить было опасно, он все заметнее сползал в овраг. А у Фримы были целых две комнаты и веранда.

      Вот