Незримые фурии сердца. Джон Бойн

Хеннесси долго молчала, а потом тихо промолвила, и голос ее полнился стыдом и ненавистью:

      – Она все прекрасно знала. Она-то и перерезала пуповину.

      Когда до матери дошел смысл этих слов, она зажала рукой рот, боясь, что сейчас ее вырвет.

      – Вот как оно бывает, – сказала миссис Хеннесси. – Так ты твердо решила отказаться от ребенка?

      Ответить мама не смогла и только кивнула.

      – Тогда после родов пару недель отлежись и возвращайся. Скажем, что младенец умер, и скоро все о том забудут.

      – Думаете, сойдет?

      – Для здешних-то сойдет. – Миссис Хеннесси взяла мать за руку. – А вот для тебя, к сожалению, вряд ли.

      Нападение

      Уже смеркалось, когда мать свернула к дому на Четэм-стрит и вдруг увидела, что из соседнего паба вываливается тот самый мужик, из-за кого утром она опоздала на работу. Тип этот смахивал на бродягу – грузный, морщинистая рожа в трехдневной щетине покраснела от выпивки.

      Мать подошла к своей двери, а мужик шагнул к ней и проговорил, обдав мощным запахом виски:

      – Ну наконец-то. Явилась не запылилась.

      Мать молча достала ключ и трясущейся рукой вставила его в замочную скважину.

      – Тут сдается жилье, что ли? – Мужик задрал голову к окну. – Меблирашки иль только одна фатера?

      – Одна, – ответила мать. – Так что, если вы ищете квартиру, здесь ничего нет.

      – Ишь какой выговор. Похоже, ты из Корка. Откуда родом-то? Из Бантри? Или Дримолига? Знавал я одну девку из тех краев. Давала, тварь, всякому, кто попросит.

      Мать отвернулась и налегла на ключ, так некстати застрявший в скважине.

      – Свет, пожалуйста, не застите, – попросила она мужика.

      Тот задумчиво поскреб подбородок:

      – Одна, говоришь, квартира. Так ты, стало быть, с ними живешь?

      – С кем?

      – Ничего себе компашка.

      – С кем? – повторила мать.

      – С жопниками, с кем еще? А на кой ты им сдалась-то? От них же толку никакого. – Мужик уставился на ее живот и покачал головой: – Или один все же присунул? Да нет, куда им. Ты, поди, и не знаешь, от кого залетела? А, лярва подзаборная?

      Слава богу, замок наконец-то поддался, но мужик оттолкнул мать и первым вошел в прихожую. Мама растерянно топталась на пороге и опомнилась, лишь когда незнакомец стал подниматься по лестнице.

      – А ну-ка вон отсюда! – крикнула она. – Это частная собственность, ясно? Я вызову полицию!

      – Да зови кого хошь! – рявкнул мужик.

      Мать оглядела безлюдную улицу и, собравшись с духом, ринулась к лестнице. На верхней площадке мужик безуспешно дергал дверную ручку.

      – Давай, отопри. – Он ткнул рукой в дверь, и мать невольно отметила его грязные нестриженые ногти. Крестьянин, подумала она. И выговор уроженца Корка, только не Западного – земляка она вмиг распознала бы. – Открывай, говорю, а не то вышибу дверь.

      – И не подумаю. Вы сейчас же уйдете, или я…

      Со всей силы мужик саданул ногой в дверь, и та распахнулась, ударившись о стену. С полки сорвался горшок,