Вельяминовы. За горизонт. Книга вторая. Том четвертый. Нелли Шульман

и никогда больше ничего о ней не напишете, – он закивал, – второе…

      Марта взяла у Гольдберга сигарету. Шломо вздрогнул:

      – Второе, – она затянулась окурком, – вы забудете, что видели снимки, – Марта кивнула на сумку, – третье, вы забудете меня и господина шофера, который сейчас отвезет вас домой… – по лицу Шломо бежали струйки пота. Марта наклонилась ближе:

      – Если мы узнаем, что вы нарушили обещания, – добавила Марта, – мы навестим страну и вас лично, мистер Захав, – Марта отстранилась:

      – Как меня зовут… – журналист помотал головой:

      – Понятия не имею, я никогда в жизни вас не видел, – Марта отозвалась:

      – Правильно. Прощайте, мистер Захав. Надеюсь, мы больше никогда не встретимся…

      Во дворе гаража ей в лицо ударил влажный ветер. За оградой вспыхивал и тух огонек сигареты Иосифа. Марта включила фонарик:

      – Ты встречал когда-нибудь этого человека, – она показала племяннику эскиз. Ей показалось, что в голубых глазах Иосифа промелькнула какая-то тень:

      – Элвис Пресли, – он пожал плечами, – больше никто на ум не приходит, – Марта проследила за выезжающим из ворот базы такси:

      – Высадишь меня на шоссе у Кирьят Анавим, – велела она племяннику, – и отправляйся за Фридой… – она бросила эскиз в сумку, – я должна проверить комнаты вашего отчима. Пресли имеет отношение к кибуцу, мне надо понять, кто он такой… – Иосиф замялся:

      – Но Кирьят Анавим охраняется, как вы проберетесь мимо поста…

      Марта фыркнула: «Заводи машину и поехали.

      Кирьят Анавим

      Кибуц пока спал, но Марта хорошо помнила расписание хозяйственных работ:

      – За двадцать лет ничего не изменилось, – женщина двигалась очень осторожно, – в половине четвертого просыпается первая смена дежурных по столовой, в четыре накрывают завтрак для идущих на дойку…

      Гостя в кибуце, Марта часто садилась за стол ранним утром:

      – Когда нам с Эстер надо было куда-то ехать, – вздохнула она, – двадцать лет прошло с тех пор, как я впервые здесь побывала… – комнатки Авраама остались такими же тесными:

      – На этом топчане спала Эстер, – вспомнила Марта, – а здесь ночевала я…

      За открытым окном шелестел листьями грецкий орех. Ночь оказалась прохладнее тель-авивской. Над холмами Кирьят Анавим горели яркие звезды. Испещренный темными пятнами лунный диск закатывался за горизонт в стороне Иерусалима:

      – Теперь на востоке еврейская территория, – Марта помнила разговор в кибуце Сде-Бокер, – то есть оккупированная Израилем…

      Иосиф рассказал им о разрушении особняка в Рамалле, принадлежавшего Организации Освобождения Палестины:

      – Принадлежавшего по слухам, – поправил себя он, – ребята, к сожалению, пристрелили нового хозяина имения, некоего Юсуф-шейха, – Иосиф кинул на стол фотографии, – мерзавец бежал из нашей тюрьмы и перебрался в Иорданию… – Марта поинтересовалась:

      – Как