Евангельские идеалы и исторические реалии церковного пути. Епископ Дионисий Алферов

более серьезный довод состоит в том, что Тайнозритель все-таки не представляется сам своему читателю возлюбленным учеником Иисуса, возлежавшим на персях на Тайной Вечери и стоявшим у Креста. Сам Агнец или Всадник ничего не говорит в видениях своему якобы ученику, которого очень хорошо помнит по житию во плоти (кроме вводных слов, причем таких, которые неуместны в разговоре двух старинных знакомых). Напротив, с Тайнозрителем по делу разговаривает только ангел. Между тем, сами апостолы, желая что-либо возвестить своим ученикам и читателям, не забывали никогда сослаться на свой апостольский авторитет. Если бы Тайнозритель был сыном Зеведея и учеником Иисуса, он хотя бы раз где-то на это намекнул. Но таких намеков нет. Во всем этом Дионисий был совершенно прав, и затронул, действительно, важную проблему.

      Итак, нам можно быть уверенными, что имя Тайнозрителя Иоанн. Но откуда взялась сама мысль отождествить его с Евангелистом? Она уходит в непрослеживаемую глубину веков, но, как оказывается, имеет за себя недостаточно серьезных оснований.

      Принципиальные расхождения Евангелиста и Тайнозрителя

      Вообще говоря, если мы принимаем общее учение Евангелия и апостолов о последних временах, то следует отметить, что с этим общим апостольским преданием Тайнозритель расходится в целом ряде пунктов.

      Прежде всего, апостольское учение о последних временах кратко и неинформативно. Более или менее подробно Иисус предсказал падение Иерусалима. А о кончине мира и своем втором пришествии предсказал лишь мировой кризис, который будет ему предшествовать, то есть падение веры и обострение человеческой греховности. Сказал так же и о внезапности своего возвращения, и о том, что его невозможно будет спутать ни с чем. Все это изложено у трех евангелистов в беседе Господа с учениками накануне Тайной вечери.

      Апостольское предание здесь добавило существенную деталь, которая в Евангелии звучит лишь намеком. Это предание об антихристе. Намек Иисуса таков: Я пришел во имя Отца Моего и не принимаете Меня, а если иной придет во имя свое, его примете (Ин. 5, 43). Можно отнести это к личности последнего мирового злодея, всемирного правителя. Но точно так же можно отнести и к любому еврейскому зелоту, выдающему себя за Мессию, которых немало было в Иудее и до Иисуса, и после него, и имен, которых даже не сохранила нам история. Или сохранила некоторые из этих имен. За такого лже-мессию вполне сойдет Бар-Кохба, официально помазанный на царство раби Акибой и признанный за Мессию, а затем погибший в бою при подавлении восстания.

      Однако у апостолов предание об антихристе, как конкретной грядущей исторической личности, все же сохранилось. Павел пишет о нем, как о человеке беззакония, который в Храме Божием сядет, выдавая себя за Бога (2 Фес. 2, 4). Иоанн не раз упоминает в 1 Послании своем антихриста. О нем же говорит и Дидахэ – ближайший к апостолам исторический документ. По этим трем точкам можно судить, что предание об антихристе является апостольским,