Воображаемые девушки. Нова Рен Сума

представить страшно, докуда бы мы долетели. Возможно, мы добрались бы до океана, а может, мы полетели бы в какой-нибудь северный штат, типа Мэна, и наблюдали бы за облаками над ним.

      Но Руби не нравилось путешествовать далеко: сестра говорила, ей нужно видеть дом. Ей нужно быть рядом, просто на всякий случай.

      Она так была в этом убеждена, что для меня оказалось настоящим шоком увидеть ее здесь, в Пенсильвании, решившую освободиться от пут, привязывавших ее к дому в другом штате. Так что вполне понятно, почему ей так хотелось побыстрее вернуться. Со мной.

      – Будь серьезной, – сказала я ей. – Пожалуйста.

      – Ладно, – ответила сестра. Она в последний раз подняла глаза вверх, и я проследила за ее взглядом, как будто мы могли посмотреть ввысь вместе – и найти способ убраться отсюда, но над нашими головами был пластмассовый обезображенный потолок автофургона, а сам он стоял на шлакоблоках, а не на колесах.

      Руби снова посмотрела на меня, и на ее губах появилась улыбка.

      – Забудь про шар, – сказала она. – Знаешь… ты всегда можешь поехать на автобусе.

      – Автобусе? А во сколько обойдется билет?

      Руби улыбнулась еще шире.

      – Об этом не волнуйся. Помнишь, «Трэйлвэйз» останавливаются прямо на Грин?

      Может, она и потеряла былую власть над всеми, кто оказывался рядом с ней, может, Руби, которую я помнила, была не той Руби, что сидела сейчас здесь со мной, но ее влияние на меня еще не ослабло. Я собиралась вернуться. На воздушном шаре, или на автобусе, или автостопом, но приехать к ней.

      Тогда я не знала, что она ничего не потеряла. Ни меня, и уж точно не свои способности. Дело было лишь в физическом расстоянии. Чем дальше уезжала она от голубых гор, от зеленых деревьев, тем меньше в ней оставалось ее. Здесь она не могла ничего поделать, как бы сильно ни хотела.

      Но дома всё было совершенно иначе.

      И вечером нам не удалось убедить моего папу, а мачеха – на самом деле нам было плевать на это – поддержала его. Услышав его окончательное решение, Руби больше не стала заходить в дом. Но и не уехала. Сказала, что поедет, только когда будет готова – как это понравится моему отцу?

      После этого мы с Руби отправились в «Вэнди», потом в «Ки-Эф-Си», потому что рядом с Восьмидесятым шоссе в Пенсильвании выбор не ахти, а потом вернулись в мой фургон, чтобы допить молочные коктейли – мы обе заказали шоколадный – и кормили друг друга с ложки картофельным пюре, решив, что оно достаточно жидкое, чтобы соответствовать диете Руби. Мы провели ночь в фургоне, настежь распахнув защитные сетки, прислушиваясь к писку комаров, которые сменили пчел, как только стемнело, а наутро она исчезла, оставив после себя вмятину на простыне и длинный волос. Как будто все это было лишь сном.

      Я бы не поверила, что она действительно приезжала, если бы не получила вот это сообщение:

      посмотри у себя под подушкой хо

      И под моей подушкой, как раньше, когда она вытаскивала оттуда мой зуб и клала на его место подарок, оказалось, пожалуй, все, что нашлось у нее в сумке: шесть двадцаток,