Транснациональное в русской культуре. Studia Russica Helsingiensia et Tartuensia XV. Коллектив авторов

на всякий случай оставив у себя копию[150]. Отказ Греча сотрудничать с официальным организационным комитетом и то, что на его сторону встал Булгарин, в глазах Уварова превратило поступок лично оскорбленного журналиста в попытку противопоставить ведомую им группу всему остальному литературному сообществу.

      Момент для этого был крайне неподходящим: на предстоящее торжество было обращено внимание самого государя, и министр рассчитывал в этот день эффектно продемонстрировать единство литературной корпорации. Угроза того, что намеченный сценарий «национального» торжества может быть искажен, заставила Уварова скрепя сердце обратиться к Бенкендорфу с просьбой найти управу на смутьянов. Сотрудники «Северной пчелы» и «Сына Отечества», по-видимому, получили приказание во что бы то ни стало добыть билеты и явиться на юбилей, однако применительно к самим Гречу и Булгарину даже категорическое требование шефа жандармов, переданное через Дубельта[151], уже не могло ничего изменить: Смирдин полностью раздал свою часть билетов, а обращение непосредственно к организаторам Греч и Булгарин, очевидно, сочли слишком унизительным, да и попросту невозможным после письма к Жуковскому от 29 января. В результате два самых известных петербургских журналиста все-таки не присутствовали на празднике в честь Крылова, что не прошло незамеченным. Все это до такой степени обострило неприязнь Уварова к Гречу, что он и после праздника продолжил преследовать журналиста, на сей раз используя прессу.

      Анализ публикаций, связанных с юбилеем, свидетельствует об исключительном положении, предоставленном газете Воейкова «Русский инвалид» и еженедельнику А.А. Краевского «Литературные прибавления к “Русскому инвалиду”». «Инвалид» первым, уже через день после торжества, поместил отчет о нем, напечатал в полном объеме все речи и стихотворения, прозвучавшие на празднике (воспроизведя таким образом все, что вошло в брошюру «Приветствия, говоренные…», вплоть до перечня музыкальных пьес), и еще несколько материалов, связанных с юбилеем: пространную «Запоздалую речь Русских Инвалидов И.А. Крылову», сочиненную И.Н. Скобелевым (под псевдонимом Русский Инвалид), поздравительные стихи Р.М. Зотова «Нашему поэту-ветерану Ивану Андреевичу Крылову. При праздновании 50-тилетия его славы» и библиографическую заметку сотрудника Публичной библиотеки И.П. Быстрова об истории басни «Волк на псарне»[152]. «Литературным прибавлениям», помимо перепечатки стихотворений Вяземского и Бенедиктова, досталось право опубликовать «Лавровый листок» Гребенки, однако тексты приветственных речей остались прерогативой «Русского инвалида». Попытка Краевского воспроизвести их в составе отчета для «Литературных прибавлений» натолкнулась на прямой запрет Уварова[153].

      Между тем статья о юбилее, написанная Гречем со слов кого-то из присутствовавших, смогла увидеть свет в «Северной пчеле» только 8 февраля, на шестой день после праздника. К ней прилагались

150

ОР РНБ. Ф. 539. № 1595 – заверенная Жуковским копия рукой Одоевского, с его пометой: «Подлинное отправлено к Сергею Семеновичу Уварову».

151

Встречающиеся в исследовательской литературе утверждения о том, что Николай I лично требовал присутствия всех литераторов на крыловском обеде, основываются на эмоциональной оправдательной записке Греча, в которой говорилось: «Накануне празднества Булгарин вызвал Греча из Михайловского театра и объявил ему о сообщении воли государевой [зачеркнуто: объявил ему, что генерал Дубельт приезжал к нему и объявил волю государя], чтобы все литераторы участвовали в завтрашнем празднике» ([Греч Н.И.] Почему Греч и Булгарин не были на празднестве И.А. Крылова. С. 202). С нашей точки зрения, Греч неточно передает суть дела. Куда более вероятно, что категорическое требование явиться на праздник исходило от Бенкендорфа, который пытался предотвратить назревающий скандал во избежание возможного гнева государя.

152

Русский инвалид. 1838. 5 февраля. № 32. С. 127–128. Стихи Зотова приводились в газете по отдельному изданию-листку, получившему цензурное разрешение в день праздника, 2 февраля, изящно напечатанному в типографии Смирдина и, по-видимому, раздававшемуся гостям на обеде (такой листок приплетен к брошюре «Приветствия, говоренные Ивану Андреевичу Крылову» из собрания РНБ).

153

Беловая рукопись отчета заканчивается словами о приводимых ниже «речах и стихах, сочиненных для сего незабвенного праздника». Концовка была вычеркнута Уваровым (см.: ОР РНБ. Ф. 391. № 904. Л. 2). В ходе цензурования этого материала у Жуковского по какой-то причине сложилось впечатление, что в его приветствие Крылову были внесены изменения, и он пришел в негодование. Одоевский «под диктовкой» поэта писал Краевскому: «Если есть ‹…› хоть малейшая перемена, то он требует, чтобы речь его отнюдь не была напечатана». Краевский отвечал: «Министр не позволил печатать ни одного приветствия. Я перепечатываю только стихи, помещенные в нынешнем [от 4 февраля] нумере “Инвалида”. ‹…› Это я узнал сейчас только от Никитенка, которому С.С. Уваров переслал нашу статью» (ОР РНБ. Ф. 539. Оп. 2. № 641. Л. 40, 39 об.). Выражение «наша статья» позволяет предположить, что отчет для «Литературных прибавлений» был коллективным произведением.