Тысяча акров. Джейн Смайли

был просто экзамен, Джинни, длиной в три месяца. Пройдет еще шесть месяцев, еще год, еще пять лет, и мне исполнится сорок. Я хочу сделать что-нибудь. Чтобы оскандалить папу, досадить ему.

      – Вряд ли в Мейсон-Сити есть мужской стриптиз, – пожала я плечами.

      – Тоже смотрела шоу Фила Донахью? – ухмыльнулась Роуз.

      – В прошлую среду? Когда по студии прыгали здоровенные парни в крошечных блестящих синих плавках?

      – Один был в черных.

      – Точно, блондин.

      – Ты что, смотрела? Даже я покраснела.

      – Я выключила картинку и только слушала. Как радио.

      – Врешь!

      – Вру, – признала я. – Смотрела от и до, даже когда они оделись.

      Роуз засмеялась на всю улицу, потом отдышалась и заявила:

      – В Мейсон-Сити есть бордель. Мне Пит сказал. Рядом с семейным кафе. Напротив отделения Министерства сельского хозяйства.

      – А Пит откуда знает?

      – Ему рассказали парни, которые нам прошлым летом амбар красили.

      Мы остановились у витрины с женскими платьями. Роуз усмехнулась.

      – Но думаю, так далеко мы из-за папы заходить не будем. Достаточно накупить тряпья.

      – Слава богу! – выдохнула я.

      С тех пор, как Роуз поставили диагноз, она не покупала новой одежды и перед зеркалами не задерживалась. Мы вошли в магазин. Я направилась к стойке с блузками, стараясь не следить за Роуз, что уже вошло у меня в привычку: какой размер она выберет, какой вырез. Только бы платье ей подошло! Отобрав, как всегда, четыре вещи, она отправилась в примерочную. Я слонялась поблизости, рассеянно рассматривая свитера. Роуз долго не появлялась и когда я, забывшись, подошла совсем близко, сказала:

      – Джинни, я вижу твои ноги.

      Мне пришлось взять себя в руки и отойти. Когда Роуз появилась, ее хорошего настроения как не бывало. Она молча с улыбкой отдала все платья продавщице и направилась к двери. Я сделала вид, что рассматриваю ремни, но, увидев, как сестра выходит на улицу, поспешила за ней.

      Мы постояли у следующей витрины с туфлями, потом у витрины магазина фиксированных цен. Роуз долго рассматривала ультразвуковой увлажнитель. Я не выдержала и спросила:

      – Что-нибудь слышала от Кэролайн?

      – Нет.

      – Как думаешь, кто сделает первый шаг?

      Роуз посмотрела на меня, заслонив рукой глаза от солнца.

      – Папа хоть раз первым мирился?

      – Нет. Но это с нами. А тут Кэролайн.

      – Скорее вода потечет в гору, чем он сделает первый шаг.

      – Думаешь, ей следовало вести себя осмотрительнее?

      Роуз зашагала дальше.

      – Зачем ей быть осмотрительнее? У нее собственный доход. Она всегда держалась обособлено и менять ничего не собирается. Попомни мои слова. Она выйдет замуж за Фрэнка, родит сына, и все помирятся.

      – Ты, кажется, тоже злишься. Но ведь она уже шла мириться, а папа захлопнул перед ней дверь.

      – Вообще не должно было быть никакой ссоры, никакого примирения, никакой драмы! Она не