Тысяча акров. Джейн Смайли

дело, как заметила Джесса Кларка. Он сидел на низкой изгороди напротив и улыбался. На нем были дорогие кроссовки, хлопковые шорты и футболка участника забега на десять км. Хотя прошло уже много лет, для меня он так и остался младшим соседским мальчишкой. Его я ничуть не стеснялась, в отличие от других мужчин.

      – Ну, что там дальше? – бросила я ему, словно наш воскресный разговор и не заканчивался вовсе.

      Джесс внимательно посмотрел на меня и сказал:

      – Лорен тут заявил: «Что же ты не женился? Поговаривают, на западе ничего так девчонки. Ничего так…»

      Мы засмеялись. Потом Джесс замолчал, пристально посмотрел мне в глаза и добавил:

      – У меня ведь была невеста. Погибла в автокатастрофе.

      – Когда?

      – Шесть лет назад. Ее звали Элисон, ей было всего двадцать три года.

      – Ужасно. Прости…

      – Два года я пил, не просыхая. В Канаде не проблема найти собутыльников.

      – Нигде не проблема.

      – Да, но там не стыдятся – там просто пьют.

      – На вечеринке ты даже не притронулся к спиртному.

      – Во вторую годовщину ее смерти я выпил две бутылки виски и чуть не сдох. С тех пор не беру в рот ни капли, даже пиво перестал пить.

      – О Джесс… – Я чуть не задохнулась от жалости к нему. Все его рассказы о жизни в большом мире казались мне ужасающими.

      Я взяла второй ящик с рассадой. Выкопала глубокую лунку, насыпала в нее удобрения, отделила один кустик, аккуратно оборвала нижние листья и воткнула в землю – у помидоров корни растут по всей подземной части стебля, благодаря чему они переносят любую непогоду. Выпрямилась и взглянула на Джесса, он смотрел на меня серьезно и сосредоточенно.

      – Расскажи еще, – попросила я.

      – У Элисон были непростые отношения с родителями – те из Манитобы, очень религиозные. Когда она уехала в Ванкувер, они отреклись от нее. Это давило на нее все больше и больше. Она доверяла людям, всегда такая добрая, открытая, внимательная. Не знаю, может, и не несчастный случай. Она вылетела на встречку, прямо под колеса грузовика. В ее состоянии похоже на самоубийство, но вряд ли она стала бы подвергать риску чужие жизни.

      Я бросила сажать, села на корточки и уставилась на Джесса, широко открыв глаза. Он улыбнулся и добавил:

      – Пожалуйста, сажай, мне так проще рассказывать.

      Я принялась копать следующую лунку.

      – После смерти Элисон, – продолжал он, – я напивался и названивал ее родителям из баров, угрожая приехать в Манитобу и прирезать их. Они никогда не бросали трубку, всегда слушали до конца, иногда даже вдвоем по параллельным линиям. Пока я их проклинал, они молились за меня. Не думаю, что их мучила совесть. Я перестал им звонить, когда бросил пить.

      Я опять подняла на него глаза, а он широко улыбнулся и заявил:

      – Теперь я наполнен светом и спокойствием. И любовью к жизни.

      – Вижу, – кивнула я и выкопала еще одну лунку, а потом решилась. – Ты выглядишь моложе, чем Лорен, но лицо у тебя старше. Жестче. Или опытнее.

      – Правда?

      – Мне так кажется.

      – А