Сакральный футбол. Александр Кибкало

как быстро и возбужденно дышит ее соседка справа, а где-то справа еще одна издает стоны, которые у женщин предшествуют острому оргазму. Но, как, ни странно, тренер не просил ту девушку прекратить вскрикивать, а только требовал правильно дышать и поднимать энергию по позвоночнику, вытягивать ее из полового центра вверх.

      Возбуждение Вероники еще более усилилось. Тренер просто ходил между стоящими людьми, и наблюдал; возможно, что-то и делал, но это можно было лишь почувствовать, но не понять. Веронике было приятно, когда невидимый, возбужденно дышавший мужчина приблизился к ней сзади, и осторожно прижал своими большими руками ее груди. Бюстгальтер преступно громко зашуршал. Он дышал ей в самое ухо, и более того, осмелился взять губами ее левое ухо. Она почувствовала, что ее влагалище набухло, что оно быстро увлажнилось, и ее половые губы полностью раскрылись. Ей стало казаться, что это видят все окружающие, что она без трусов, и ей на миг стало стыдно. Но пронзительное желание пересиливало все; к тому же кругом все были заняты своими ощущениями. Кто-то постанывал, две женщины почти кричали… К Веронике подошел другой, мужчина, третий… Они трогали ее груди, гладили ее волосы, целовали в шею. Ей казалось, что она сейчас сойдет с ума от возбуждения, и страстно желала, чтобы хотя бы один догадался погладить ее в районе лобка и ниже. Но никто не осмеливался это сделать. Мужчины исправно выполняли упражнение – дышали, сопели, поднимали энергию. Она чувствовала попой их напряженные члены. «Вот идиоты!»– раздраженно, почти с ненавистью думала она. – Тупые!» Она зависла в каком-то странном, мучительном оцепенении. Тренер не подходил – он занимался другими, чувствуя, что процесс может стать совершенно неуправляемым.

      И тут к Веронике подошел некто, кого она не могла определить. Она не видела, кто это, и у нее не было никаких зацепок, чтобы догадаться. Она только поняла, что это достаточно полный человек, поскольку, как ей показалось, мускулы его груди были немного дряблыми, мягкими. Но этот некто приблизился спереди, прикоснулся губами к ее щеке, нежно стал ласкать губами ее шею. От него пахло каким-то недешевым дезодорантом. А затем вдруг он сделал то, чего она, собственно, и хотела: он стал гладить ее лобок, ее промежность правой рукой – плотно, жестко, по-мужски. Она тяжело задышала, стон вырвался из груди. Тогда он прижал свободной рукой ее голову к своему плечу (он был немного выше ее), так что ей стало трудно дышать, и другую руку просунул прямо туда, под штаны, прямо в трусы, к ее разгоряченному влагалищу. Опытной рукой он начал ласкать ее набухшие влажные губы; затем быстро нащупал клитор, и начал теребить его безымянным пальцем – и жестко, и мягко одновременно, – именно так, как и было нужно. Вероника судорожно сжала ноги. Она почувствовала, что уже в шаге от оргазма, и что ей хочется кричать. Однако невидимый мужчина прижал ее рот к плечу, так что она не могла даже вздохнуть, и продолжал нежно и плотно ласкать ее клитор… И тогда она кончила – грубо, очень сильно, ужасно, отвратительно, полно… Такого с ней вообще никогда