Сакральный футбол. Александр Кибкало

А ты вся в материи.

      – Я не вся в материи! – отозвалась уязвленная Лаура. – Но от материи тоже далеко не уйдешь. Не надо ля-ля, вот так, попусту. Все сложнее, чем ты думаешь. Мы ведь пока живем в физических телах, правда? И надо кормить, их надо обогревать, одеваться тоже надо… не кое-как. Куда от этого деться? А у женщин еще дети! Так что не надо…

      – Да ладно, ладно, я так… Не надо нам Багам. Мне лично не надо. Мне нужно, чтобы смысл был. Просто так жить… какой смысл?

      – Так на чем порешим? – начала сворачивать разговор Лаура.

      – Я доложу, что нашла бригадира…

      – Кого? – засмеялась Лаура.

      – Это ведь будет женская бригада, – засмеялась Вероника. – Ты будешь бригадиром.

      – А ты будешь кто?

      – Распорядитель. Менеджер. Начальник отдела.

      – Начальник блядского отдела, – съязвила Лаура.

      – Вот этого не надо! – насупилась Вероника. – Прекрати! Мы не бордель делаем. Может, возникнут пары. Я даже уверена. Нам нужно, чтобы возникли пары.

      – Ладно, договорились. Договор будем подписывать?

      – Будем. Я уточню. Зарплата будет в конвертах.

      – Это понятно. Короче – звони. Я начинаю работать. Буду говорить с девчонками. Найду кого – встретимся.

      – Договорились!

      Они обменялись телефонами, и разошлись. Вероника шла к метро, чувствуя облегчение. Какой же великий это город – Москва! Чего тут только нет! Можно найти, при желании, абсолютно все, что нужно.

      Глава 17

      Океан шевелился, как огромное живое существо, ощетинившееся своей бугристой, переливающейся кожей. Магистр подумал, что, вероятно, Станиславу Лему пришла идея написать «Солярис» после такой вот встречи с океаном. Ему пришло в голову, что посылаемые океаном волны, длинные, волокнистые, являются его голосом, его текстом, посредством которого он хочет что-то сказать людям. Разные размеры волн, их неровный ритм являлся каким-то шифром, наподобие азбуки Морзе; и раз был передатчик, значит, должен где-то иметься и приемник. Но возникало ощущение, что голос океана некому услышать, и от этого он еще более приходит в неистовство. Магистру представилось, как чуть ниже в видимого ему слоя воды, в других его толщах и массивах, мечутся стаи встревоженных, перепуганных рыб; как всякие там моллюски, морские звезды и прочее его население пытаются спрятаться в расщелинах подводных скал, среди облепленных илом камней и остистых окаменелостей… Его так и притягивал вид встревоженного, взбаламученного океана; но ему надо было готовиться к важной встрече.

      Магистр внес в план три сеанса магической работы с русской верхушкой, после чего потянулся на кресле, выправил резким движением шею; затем, нажав кнопку на пульте, попросил прислугу принести кофе. Сенатор Джейк Макферссон должен был подъехать вот-вот.

      Важность этого разговора была чрезвычайной; связан он был с общей стратегией магистра. Нужно было развернуть Братство на серединный, третий путь. Нужно было урезонить радикалов, продолжавших выступать за активное проведение климатических нападений, с целью подавить