Фомо. Дмитрий Павлюк

особо инициативные отрывали от земли железную мусорку и разбивали стекло. Когда послышался дребезг, толпа снова двинулась. Я не мог выбраться. Меня прижало к стеклу.

      – Конечно! Сейчас же! – голос сзади, в другой комнате.

      Кто-то бросал голубые в тени и желтые на свету листы бумаги, и их ловили, как манну небесную. Руки тянулись вверх, все ликовали и…

      – Давай, дорогая… Держись!

      Через окно я забрался в магазин и ждал там, пока все не разойдутся. Сел под стол и, прижав к себе колени и обхватив их руками, наблюдал, как появляется и исчезает на полу полоска света. Когда она появлялась, крупинки стекла отражали на стену все цвета радуги. Почти все. Шум долго не прекращался. Но когда я вышел, все напоминало пост апокалипсис. Бумага была повсюду. Повсюду были кораблики. Их подхватывал ветер и приносил к моим ногам. Они, как волны, разбивались о ступни, мешкали, а потом уносились дальше. Было тихо. Все сидели по домам и делали кораблики. Я был один…

      Пик! – она нажала на кнопку, и вызов прекратился. Она бросила телефон на кровать. Сейчас она закроет лицо руками, затем руки проскользят по голове и застынут на висках, придерживая волосы. Она будет стоять так и смотреть куда-то вниз, перебирая в голове все, что нужно сделать, не зная, с чего начать.

      Шаги. Она идет сюда.

      Я сидел на диване и ждал, когда она придет и все скажет. Но она встала передо мной, посмотрела на меня, уперев руки в бока, и ничего не говорила. Я тоже не знал что сказать. Никогда не мог подобрать нужных слов. Потому жевал губы. И сейчас. Они мне мешали. Они вечно выпирали и торчали, как у детей, огромные, пухлые. Я чувствовал их на своем лице.

      Когда я поднял взгляд, она смотрела мне в глаза. Но тут же оторвала его и ушла. Перевесившись через диван, я проследил за ней. Она ушла в свою комнату. Я не понимал, что происходит. Хотя, это чувство не оставляло меня всю жизнь. Это было даже интересно.

      Слышалось, как она открывает шкаф и достает из него чемодан. Потом заерзали вешалки – она выбирала, что взять с собой. Куда? Куда угодно. Но если мы куда-то едем – значит, это чертовски важно. Для нее.

      – Помнишь твоего патлатого приятеля? – крикнула она из комнаты.

      – Кого? – крикнул я в ответ.

      – Патлатого приятеля – повторила она, как будто если повторить, я узнаю кто он.

      – Патлатого? – ответил я, чтобы не говорить слишком много. Конечно, я помнил его.

      – Да… – она замешкалась – мужа моей подруги.

      – Да – крикнул я, и она замолчала.

      Почему она вспомнила о нем? Я его помню. Мы не так уж хорошо общались, потому что он был странным. Вернее, не странным – он был занудой. С занудами можно найти общий язык – к ним нужно привыкнуть. Как к одиночеству. Стоит на один день перестать общаться с занудой – придется привыкать заново. А мы редко общались. Они с женой жили далеко, поэтому мы редко приезжали.

      – Она звонила – наконец крикнула она мне, продолжая что-то там делать.

      Я издал какой-то звук, вроде мычания, чтобы она поняла, что я ее услышал.