Твои не родные. Ульяна Павловна Соболева

хочет. Я ее так хотел, что у меня яйца опухли и член болезненно в ширинку упирался. И воспоминания… они меня доконали. С ума свели. Наяву ее хотел. Тронуть, впиться в нее, вгрызться и не выпускать.

      Но это было неинтересно. Мне захотелось, чтоб она пришла сама. Чтоб она свернула свою гордость бл**ую в кулак и пришла просить. Меня подбрасывало от одной мысли, что Аня снова будет рядом со мной. Я собирался купить ее себе и доказать ей, что она продажная шлюха. А еще я просто маниакально хотел быть рядом с ней. До трясучки и до адского исступления. Иметь на нее все права. Трахать ее, когда хочу. Увезти из этого Урюпинска… Я поиграюсь и уничтожу ее. Размажу по асфальту. Как она меня когда-то.

      Ни «прости», ни «прощай», ни «дай мне шанс, Егор». Ни черта. Просто уехала. Наверное, договорилась со своим уродом встретиться… только он не явился. И уже никогда и ни к кому не явится. Ему железной кувалдой перебили хребет. Он теперь растение без ног и без члена.

      ***

      Я отхлебнул виски и ответил на входящий звонок, стараясь сфокусировать взгляд и говорить нормально.

      – Да, Артем. Куда? Неплохо. Зайди завтра к ним, непосредственно к директору, и передай от меня личную просьбу, очень убедительную – не брать на работу. Если твоя убедительность будет недостаточной – добавь еще немного, чтоб стало приятней принимать решение. Если и это не поможет, намекни, что иногда человеку хватает для нормальной жизни и девяти пальцев на руках.

      Говорю, а перед глазами фото из личного дела, и я невольно веду по ее уменьшенной копии большим пальцем.

      Как же я любил тебя, Нютка, боготворил. Поставил тебя выше себя самого и молился тебе изо дня в день. Счастью не верил своему. А ты во мне пробудила чудовище, и не знаю, каких оно достигнет размеров во мне, пока не нажрется твоей крови и плоти.

      Снова зазвонил сотовый, на входящем имя жены и ее фото.

      – Да.

      – Помешала?

      – Нет.

      – Из госпиталя звонили, маму перевели в больничное отделение, ей стало плохо. Завтра утром я к ней поеду. Не хочешь вернуться домой?

      – Нет, Лена, не хочу и не могу. Займись этим. Я буду благодарен.

      – Я соскучилась по тебе, Егор.

      Мой палец все еще трогает снимок Ани, и внутри поднимается торнадо злости. И я соскучился… но не по ней. А по твари, которая забыла, как я выгляжу.

      – Сходи в душ и представь, что я тебя трахнул. Можешь это сделать два раза.

      – Ты что пьян?

      – Трезв, как стекло. Когда будешь мастурбировать, смотри не выложи в инстеграм.

      – Сволочь, какая же ты сволочь.

      – Ты хотела эту сволочь в мужья. Радуйся и наслаждайся сбывшейся мечтой, Ленусииик. Мы узаконили наш минет в туалетах и секс на лестницах клубов.

      Она отключила звонок, а я отшвырнул сотовый и снова отхлебнул из горлышка виски. Шатаясь подошел к окну. И не прошло пяти лет, как я снова бухаю в одиночестве из-за это суки, и мне хочется сдохнуть.

      Но дохнуть нельзя. Самое интересное только начинается.