Глинтвейн. Алексей Глазков

салом и стручками маринованного чеснока. Композиция всем своим видом намекала, что тут чего-то не хватает.

      – Может, все-таки по маленькой? А? – произнесла Солоха, заметив внутреннюю борьбу на лице Тима.

      5

      Слегка задержавшись на обеде, возвращался молодой коллега со встречи в предчувствии. Оно медленно, тягуче нарастало и было похоже на чистое небо, однако на горизонте уже возникла едва уловимая легкая дымка, еще не принесшая ветра с дождем, но уже понятная в своем неизбежном движении. В воздухе запахло приключениями, это напомнило предвкушение, когда мальчишки во дворах начинают взрывать петарды – верная примета родом из 90-х, что наступило фантастическое преддверие Нового года, когда дефицит витаминов в организмах требовал адреналиновой компенсации.

      Вот и сейчас предстоящий разговор с Костей и Стасом вызвал ощущение, что приключение случится непременно и не без их участия.

      Придя на место, он сразу был атакован превышающими силами противника в лице полковника Ввуха:

      – Ну, колись, Тимофей, куда ходили с Ксенией? Что-то долго вас не было.

      – Ах, оставьте эти намеки, Петр Павлович, не стал бы вовсе, да и тем паче в обеденное время, – ответил Тим, изображая дворянские повадки, пытаясь сбить пролетарские выпады, обычно это помогало.

      – Ну-ну, опять вы мне тут фельдиперить изволите, молодой человек.

      Стоило оговориться, что в отставном полковнике был зарыт талант политолога и яркого оратора. Яркость заключалась не в изяществе, а скорее, наоборот, в фантастической способности строить предложения, на первый взгляд, совершенно стройные на зависть многим модным блогерам, что не сразу было можно заметить совершенное отсутствие смысла. Он даже подумывал: не предложить ли Ввуху совместное ведение канала на «Ютубе»? При этом Ввуху отводилась бы главная роль политолога. Предполагалось, что его экспрессия в сочетании с убийственной тупостью и абсолютной уверенностью в обратном могли бы обеспечить кучу просмотров. Особенно веселым при этом был бы факт того, что сам Ввух не догадывался бы об истинной расстановке сил и воспринимал бы собственную исключительность за чистую монету…

      Разделавшись с самыми горящими делами, на автомате ответив на несколько неотложных звонков, между всплывающими облачками предательских мыслей-разрушителей и поддержанием вялотекущего разговора с Ввухом о всемирном заговоре и силе имперского тайного оружия, он дождался очередного похода полковника в туалет и набрал номер Кости.

      – Алле-ё, – как обычно, четко проговаривая две буквы, произнес Константин.

      – Э-ге-гей, привет, Константин Саныч, – не зная, как начать разговор, начал разговор он, – тут такое дело, которое неразрывно связано с тобой, мной, Ксюхой и одной знаменитостью регионального размаха.

      – Вещай же, простолюдин, – послышался на фоне в трубке голос Стаса,