Асимметрия. Антон Евтушенко

кухне. Одетая в экстремально длинное, до щиколоток платье-футляр с широким воланом на поясе, она выглядела как модница, сбежавшая с подиума и случайно набредшая на поляну с лубяной избушкой бременских разбойников.

      Я даже невольно запел, навеянный мотивом: «Ой-ля-ля, ой-ля-ля, ех-ха!», но вовремя спохватился, поймав на себе удивлённый взгляд Синоптика, замолк.

      – Это я объяснял Киму, чтобы он вёл себя поаккуратнее с тобой! – ухмыльнулся Синоптик и подскочил к Тате. Наклонился к ней, приглаживая по-мальчишечьи короткие, чёрные как смоль волосы, и громко чмокнул в губы. – Мою девушку никому трогать не дозволено!

      – Я и не трогал! – обиделся я на невинное враньё Синоптика.

      – Ну, это я так, на перспективу! – уточнил Синоптик. – На тот случай, если захочется.

      – Если захочется, он меня спросит! – сказала Тата и выразительно посмотрела в мою сторону. В ухе блеснула серьга-каффа в виде серебряной змейки. – Видно же, что Ким не какое-нибудь быдло, а вполне адекватный, воспитанный молодой человек!

      – Я понял – это намёк, я всё ловлю на лету, – пропел Синоптик, – и вот за это я тебя конкретно…

      – Зимин, твою мать, ты охренел! – Тата моментально сменила тон и потыкала в грудь Синоптика миниатюрным пальчиком. – Что это такое?

      – Где? – насторожился Синоптик, отступив назад.

      – Перед твоей наглой рожей.

      – Это? Свитер.

      – Вот именно! Свитер, который я подарила тебе. И во что ты его превратил? – Тата попыталась придать обвисшему шерстяному изделию его привычные размеры. – Ну ты и гад!

      – Ничего, после стирки сядет, – пообещал Синоптик.

      – Да, – сказал я, чувствуя свою причастность к проблеме, и пытаясь как-то сгладить ситуацию, – у меня была кофта из пуха козы. Кофта как кофта, в мой размер, а постирал – рукав стал до локтя. Вообще, вещи крупной вязки даже полезно растягивать.

      – Ты не защищай его! – сказала Тата. – У меня к нему претензий много. Вот, к примеру, почему не сказал, что будете на четвёртом? Я весь пятый оббегала: Синоптик, Синоптик, а Синоптика – нет.

      – А он здесь! – глухо хихикнул Синоптик, верно, решив, что дело со свитером благополучно замято. – Ты же меня всё-таки нашла?

      – Там на кухне красная лента и объявление: «Все в сад!» и в скобках пояснение – «сад этажом ниже».

      – Это я написал, – схвастнул я.

      – Приколюха! – оценил Синоптик. – Сам придумал или кто подсказал?

      – Вообще-то это цитата, – деловито уточнила Тата.

      – Точно, цитата, – согласился я. – Наша директриса – она вела литературу – часто ввинчивала своё «Все в сад!» к месту и не к месту. Это из Чехова.

      – Неа, – покачала она головой, – так говорил Харрис в фильме «Трое в лодке, не считая собаки».

      Я смутился, но от слов не отрёкся.

      – И всё-таки из Чехова. «Вишнёвый сад».

      – Ты с ней не спорь, – посоветовал Синоптик. – У Таты было не самое счастливое детство: без бабушкиных пирожков и любимого щеночка,