Переломленная судьба. Дун Си

еще зачем? – спросил Хуан Куй. – Он здесь работает.

      Ван Чанчи посмотрел сначала на Хуан Куя, затем на отца.

      – Пошевеливайся, – поторопил его Ван Хуай.

      Ван Чанчи собрал одежду с высушенными учебниками и все сложил в сумку.

      – Куда вы его забираете? – спросил Хуан Куй.

      – Туда, куда надо, – отрезал Ван Хуай.

      Ван Чанчи взял в руки сумку, Хуан Куй, обращаясь к нему, сказал:

      – Да у тебя мозгов нет, еще чуть-чуть, и ты бы заработал кучу бабок.

      – Прости меня, брат, – ответил Ван Чанчи.

      – Будешь слушать его, никогда не выбьешься в люди, – сказал Хуан Куй.

      – Я хочу учиться, – настаивал Ван Чанчи.

      Раздосадованный Хуан Куй ударил кулаком по столу.

      – Идем, – приказал Ван Хуай сыну.

      Выкатывая отца с коляской за порог, Ван Чанчи несколько раз украдкой оглядывался на Хуан Куя.

      Они добрались до школы и встали под дерево, что росло у спортплощадки.

      – Путаясь с Хуан Куем, ты рано или поздно влип бы в неприятности, – сказал Ван Хуай. – Если ты намерен учиться, то мы займем денег, но поддержим тебя.

      Закусив нижнюю губу, Ван Чанчи согласно закивал, а потом забросил стул на плечо и зашагал в школу. Он пересек пустующую спортплощадку, зашел внутрь, показался в пролете второго этажа, повернул направо и по коридору прошел к самой последней двери. Потом он помахал Ван Хуаю и Лю Шуанцзюй, после чего снял с плеча стул и зашел в аудиторию. Ван Чанчи уселся на свое прежнее место у двери в конце класса, поэтому даже издалека можно было увидеть его силуэт в дверном проеме. Ван Хуай и Лю Шуанцзюй еще долго смотрели на него, словно любовались фотографией.

      Из аудитории донесся хор учеников, читающих вслух.

11

      Сдавая экзамен летом следующего года, Ван Чанчи проходного балла не набрал, он не набрал даже до минимального уровня, который требовался для поступления в училище. Когда он переступил порог родного дома, ноги его обмякли, и он рухнул на колени перед Ван Хуаем. Ван Хуай закрыл глаза и стал сжимать и разжимать пальцы рук, словно силился из воздуха выжать воду. Ван Чанчи готов был провалиться сквозь землю от стыда, он бы с большим удовольствием оказался в отцовом кулаке, чтобы тот его раздавил. Пока Ван Хуай сжимал и разжимал свои пальцы, время тянулось бесконечно долго, так долго, что, казалось, можно задохнуться. От инвалидной коляски терпко пахло мочой. Ван Чанчи опустил взгляд и увидел, что Ван Хуай одет в обрезанные из обычных короткие штаны, на которых красовались две большие дыры и множество мелких дырочек. Большие дыры образовались от долгой носки, а мелкие дырочки – от сигаретного пепла. Высохшие ноги Ван Хуая, костистые, почти без плоти, походили на две чайные ветки. Босые ступни были заляпаны грязью, на пальцах отросли длинные черные ногти. Наконец Ван Хуай перестал сжимать кулаки и открыл глаза. Он тяжело вздохнул и спросил:

      – Почему твои результаты стали хуже?

      – Тема была сложнее, чем в прошлом году.

      – Да хоть в десять раз сложнее, ты не должен был упасть на сто баллов.

      – Я…