Переломленная судьба. Дун Си

это с закрытыми глазами.

      Ван Чанчи закрыл глаза. Хуан Куй велел:

      – Я уже убрал руку, руби наотмашь.

      Ван Чанчи открыл глаза.

      – Но ведь твоя рука еще здесь. Я чуть не рубанул.

      – Нечего следить за моей рукой. Закрывай глаза.

      Ван Чанчи снова закрыл глаза. Хуан Куй убрал руку и сказал:

      – Руби.

      – Прямо по-настоящему?

      – Хватит трепаться!

      Ван Чанчи стиснул зубы и решительно опустил нож, который тут же вонзился в столешницу. Хуан Куй сказал:

      – Твоя задача – рубить, а я буду отвечать за то, чтобы вовремя убрать руку.

      – То есть, мы просто его припугнем?

      – Нет, иногда приходится пускать кровь по-настоящему, в противном случае нам перестанут возвращать долги.

      Ван Чанчи понимающе кивнул.

      – Хуан Куй! – неожиданно донесся до них чей-то знакомый голос.

      Ван Чанчи посмотрел в сторону двери и резко напялил черные очки. Хуан Куй шикнул на него, чтобы тот молчал. Через порог переступила Лю Шуанцзюй. Словно муравей во время переезда, она тащила на спине баул, стул и еще толкала перед собой коляску с Ван Хуаем. Хуан Куй пошел навстречу и принял у нее вещи. Лю Шуанцзюй и Ван Хуай перевели дух, осмотрелись по сторонам, на какой-то момент задержали свои взгляды на Ван Чанчи, после чего уставились на Хуан Куя.

      – Мы искали Чанчи и в Первой уездной школе, и во Второй, но нашли только этот стул. Ты не знаешь, куда он подевался? – спросил Ван Хуай.

      – Он уехал на подработку.

      – А почему нам не сказал?

      – Просто еще ничего не заработал, вот и не хотел беспокоить.

      – И куда он поехал?

      – В центральный город провинции.

      – У тебя есть его адрес?

      – Нет.

      Ван Хуай тяжело вздохнул, он был бледен как смерть, его грудь ходила ходуном. Лю Шуанцзюй погладила его по груди и дала попить. Он поперхнулся и зашелся в кашле. Лю Шуанцзюй стала бить его по спине. К этому моменту Ван Чанчи уже еле держался на ногах, в его носу нестерпимо щипало. Но он крепился изо всех сил, проверяя свое сердце на прочность. Ван Хуай по-деревенски грубо выругался и сказал:

      – Я его просил хорошенько учиться, а он не послушал – ну куда это годится!

      – Вот Ли Цзячэн[5], например, не кончал университетов и при этом как-то разбогател, – ответил на это Хуан Куй.

      – То – Ли, а то – Ван, как можно сравнивать совершенно разных людей? – отреагировал Ван Хуай.

      Лю Шуанцзюй открыла сумку и выложила на стол яйцо и батат.

      – Яйцо от нашей собственной курицы, батат тоже с нашего огорода. Все это мы привезли для Чанчи, не думали, что он сбежал, – сказала Лю Шуанцзюй.

      Хуан Куй почистил яйцо и откусил. В комнате сразу запахло чем-то по-особенному домашним, в нос ударил аромат деревни. Ван Чанчи сглотнул слюну, пересиливая себя. Ван Хуай тоже сглотнул слюну и сказал:

      – Самим есть было жалко, для него вот припасли.

      – Вы с Чанчи были в классе лучшими друзьями, – сказала Лю Шуанцзюй. – Увидев тебя, мы словно увидели его, так

5

Ли Цзячэн – известный китайский миллиардер, один из самых влиятельных бизнесменов Азии.