Квартирантка с двумя детьми (сборник). Роман Сенчин

похлопал в ладоши мужчина в очках. – А теперь мы сделаем вот что: вы играете следующую песню, но она не идёт. И тут скрипит дверь, и входит Аркаша… Аркаша, ты где?

      – Здэсь Аркаша. – И он выскочил из-за трибуны с ещё более раскрасневшимся лицом; за ним следом – пианист.

      – Аркаша, мы ж договаривались, – в голосе очкастого послышались досада и раздражение. – После записи выпьем.

      – Для Аркаши, Рудик, пэть и пить – синонимы!

      – Майк, чего он так понтуется? – спросил тихо Витя. Михаил пожал плечами:

      – Одессит.

      Человек в очках, которого, как оказалось, звали Рудик, быстро успокоился и продолжил:

      – Вы играете, но не клеится. И тут входит Аркаша… Нужно придумать небольшой диалог. Он говорит типа того, что: а вот давайте я вам покажу, как надо. И вы даёте стране угля… Аркаша, что ты будешь исполнять первым номером?

      Аркаша вроде как призадумался, но через мгновение вздёрнул брови:

      – А мы в Лэнингрэде? Я тэк понимаю? Нэ ошибаюсь?

      – Не ошибаетесь, – хмыкнул Андрей.

      – Тэк сам бох велэл пэт про Лэнингрэд! Вот эту… – Стал постукивать ногой по сцене, отбивая ритм, и запел уже без всякого одесского выговора, но на мотив, напоминающий «Мурку» или что-то из её разряда: – Над моим городом луна сегодня светит…

      Музыканты попытались подобрать мелодию.

      – Давайте блатное спрячем, – остановившись, сказал Жора. – Пусть это будет такой усталый марш. – И сыграл пару тактов.

      – Я не против, – сказал Рудик. – А ты как, Аркаша?

      – Можно попробовать. Будэт капля блата и вэдро лирыки!

      Сыграли один куплет – кое-что получилось.

      – Так, а теперь репризу, – руководил Рудик. – Ну, диалог.

      Тут пришлось поломать голову…

      – А у вас есть враги? – спросил Аркаша музыкантов.

      – В смысле?

      – Враги, конкурэнты?

      – Да нет…

      – «Земляне», – вспомнил барабанщик. – Они у нас песню украли и поют теперь на концертах своих.

      – А вам это нэ нравится?

      – Ну да…

      Аркаша стал быстро ходить по сцене, соображая. Качал висящую руку.

      – Давайте тэк… Вы играете, и тут прихожу я. Ты, – кивнул на Жору, – говоришь: кто нам мешает? Я говорю: Я – Аркаша Северный. Здэсь рэпетирует всемирно известный ансамбль «Земляне»? А ты говоришь: нет, мы «Россияне». Я говорю: о, вас-то я и ищу. И мы – бахаем. А, как?

      Жора флегматично пожал плечами:

      – Ну давайте… Только я скажу: мы не «Земляне», мы одна восьмая часть – мы «Россияне».

      – Так дажэ лучше! Погнали!

      Но ни с первого, ни со второго раза этот диалог записать не получилось. То скрип якобы двери – для этого гнули микрофон – был слишком сильный, то Жора сбивался, то Аркаша. Наконец звуковик остался доволен, и зазвучал усталый марш, потом густой, с хрипотцой баритон:

      Над моим городом луна сегодня светит,

      Видны, как днём, ладони старых площадей.

      И я иду, меня никто, никто не встретит,

      А лунный свет заставил вспомнить вновь о ней.

      Луна Исакий будто вновь позолотила,

      В