Тумак фортуны, или Услуга за услугу. Сергей Георгиевич Михайлов

назад.

      До работы я добрался без приключений. В цеху стоял гомон и звон посуды. Дружки мои, все до единого, проходили курс послепраздничных лечебных процедур. Лечились всем подряд: кто «Жигулёвским», кто «Столичной», кто «Смирновской», а один гурман-извращенец прямо из горла лакал «Амаретто». Тех же, кто уже прошёл начальный курс лечения, складировали в каптёрке, где они долечивались крепким оздоровительным сном. Здоровье прежде всего, гласил наш неписаный закон. И мы этот закон уважали и блюли.

      – А вот и Васёк приволокся! С прошедшим тебя, Василь Петрович, – приветствовал меня Колян, наш бригадир.

      Я настороженно огляделся. Никто не хихикал, никто зубы не скалил, никто пальцем в меня не тыкал. Выходит, не было никакого розыгрыша. Я вздохнул свободнее.

      – Стакан примешь? – спросил Колян.

      – Приму. Мог бы и не спрашивать.

      – О’кей. Две штуки гони.

      – Да отдам я, ты ж меня знаешь. Сначала налей.

      – Как скажешь, Васёк. Ты ж меня тоже знаешь, я никогда жмотом не был. На, держи.

      И он протянул мне до краёв наполненный гранёный стакан.

      – Ну, будь, – толкнул я краткую речь и осушил посудину до дна.

      – Вот это по-нашему, – одобрил Колян. – Кремень ты, Васька, душой и телом преданный нашему общему делу. Горжусь я тобой, это я тебе как бригадир заявляю.

      – Да и ты мужик что надо, – разомлев, сказал я и захрумкал солёным огурчиком. На душе полегчало. Теперь-то я был в своей тарелке, в родной, так сказать, стихии.

      – Эй, Григорич! – крикнул Колян. – Сгоняй-ка ещё за парой.

      – Бабки гони, – отозвался Григорич, потомственный пролетарий в шестом колене. – Без бабок не пойду.

      – А без бабок тебе никто и не даст. – Колян повернулся ко мне. – Составишь компанию, а, Василь Петрович?

      – Как не составить, составлю, – кивнул я.

      В голове у меня уже изрядно шумело.

      – Вот за что я тебя люблю, Васька, так это за твою отзывчивость. – Колян так растрогался, что даже слезу пустил. – С тебя ещё пару штук, всего четыре.

      Я положил на стол пятёрку.

      – Сдачи не надо.

      Словно из-под земли выросший Григорич тут же смахнул пятёрку себе в карман. Колян добавил ещё три штуки, и потомственный гонец помчался в ближайший магазин.

      Вернулся он через семь минут и тут же грохнул на стол два пузыря «Московской».

      – Молоток, Григорич, своё дело знаешь. Закусон взял?

      – Обижаешь, начальник. – Григорич выложил на стол шмоток колбасы и полбуханки чёрного хлеба.

      – Порядок, – одобрил бригадир. – Ну-с, господа, вздрогнули. За нас.

      Григорич между тем покромсал колбасу и вскрыл один из пузырей. Мы выпили. Потом выпили ещё. И ещё. Потом нас оказалось четверо, потом пятеро, потом я сбился со счёта. Григорич ещё несколько раз гонял за водкой. В последний раз он уже не вернулся. Но никто этого не заметил. Те, кто послабее, уползали в каптёрку, а оттуда приползали свежие силы. Гудела вся бригада без исключения.

      Нет, вру, одно исключение