Их женщина. Лена Сокол

так стояла посреди моей комнаты и так заливисто хохотала.

      Мы вытаскиваем вещи прямо на пол, яростно топчем их, отрываем рукава и пуговицы. Скидываем в кучу у двери. Эй Джей обещает достать мне нормальную одежду, а я киваю, понимая, что готов ради нее облачиться хоть в картонную коробку.

      – Вот здесь закатаем, – она расстегивает манжеты и подгибает рукава рубашки, в которую я одет. – Расстегнем верхнюю пуговицу. Так-то лучше.

      Снова улыбается, а я понимаю, что пьян от одного ее присутствия. От легкого лавандового аромата, источаемого ее кожей, от нежного запаха волос. И дико рад тому, что кто-то еще в этом мире разглядел во мне «чувака», а не ботаника.

      А потом она уговаривает меня показать ей комнату моей мамы. Мы заходим в матушкину спальню, и Эй Джей бесцеремонно лезет в платяной шкаф. Примеряет платья, а я лежу на кровати и хохочу. Не могу остановиться. Так забавно она в них смотрится – точно пришелец из семидесятых.

      Девчонка наматывает на шею длинные бирюзовые бусы, напяливает берет, повязывает шарфик на шею и дефилирует по комнате взад и вперед. Я громко аплодирую, и наряд снова меняется: теперь на ней платье-халат и широкополая шляпа. И мы смеемся уже до слез, потому что Элис копирует походку моей мамы. Она извиняется, но мне все равно. Ведь это правда – мама так и ходит. Будто ей швабру меж лопаток загнали.

      А когда к дому подъезжает мамин автомобиль, мы начинаем судорожно развешивать ее юбки и костюмы обратно на плечики. Закрываем шкаф, поправляем бутылёчки на туалетном столике и расправляем складки на бархатном покрывале. Хрюкая от смеха, слетаем вместе вниз по лестнице и застываем посреди гостиной как раз в тот момент, когда входная дверь распахивается.

      – Миссис Салливан, – приветствует мою мать Эй Джей. – Рада вас видеть!

      И громко шмыгает носом, чтобы не рассмеяться и нагнать серьезности виду.

      – О, ты, должно быть, Элис? – Слегка склоняет голову маман.

      Ее руки, облаченные в белые перчатки, сжаты на поверхности модной сумочки.

      – Да. Я приходила познакомиться с вашим сыном.

      – Привет, мама, – краснею я, когда родительница переводит на меня холодный взгляд.

      – Майкл любезно согласился подтянуть меня по учебе, – Эй Джей чешет за ухом.

      – Вот как. – Матушкиных губ касается кривая улыбка, больше похожая на ухмылку.

      Ее глаза буравят гостью, забираясь, кажется, даже под кожу.

      – Да. – Улыбается девчонка. – Но… мне уже пора. – Обходит ее бочком и направляется к выходу. – Всего доброго! Пока, Майкл!

      – Пока…

      – До свидания, – мама сдержанно вежлива.

      Держит марку.

      Дверь захлопывается, заставляя меня вздрогнуть и быстро прийти в себя.

      Мамин взгляд бросается на меня, точно коршун на добычу – молниеносно и эффективно. Проникает в самое нутро. Я тяжело вздыхаю и понимаю, что, пожалуй, придется туго. Хотя бы, потому что в воздухе стоит плотный удушливый аромат маминых любимых духов, которые Элис щедро лила на себя буквально десять минут назад.

      Джеймс

      В