Романцев. Правда обо мне и «Спартаке». Денис Целых

из Киева, Тбилиси. Так что этот вопрос, по-моему, даже не обсуждался.

      Жили мы на сборах в одной комнате с Блохиным. Мы с ним до сих пор поддерживаем добрые отношения. В Киеве Блоху недолюбливали – считали, что он слишком много из себя строит. С другой стороны, он был лучшим футболистом Европы. Это показатель. Но в сборной «звездняка» Блохина не чувствовалось. Мне и ребята говорили: в Киеве он один, в сборной совсем другой. Компанейский, простой парень. Добрый, с чувством юмора.

      На поле Олег всегда чувствовал, в какую сторону лучше пробросить мяч. В этих моментах соперникам надо было предугадывать его маневр. Желательно было сорваться с места не позже него. Если мы стартовали вместе, на рывке я ему не уступал. Но он умел переключать скорости. Чувствовал, что я выигрываю в забеге, раз – и приостановится. Я приторможу – он снова включает скорость. Это сложно. Идет забег, а голова должна работать как часы. Всегда надо было гадать: а что он сейчас придумает?

      Он был левшой, но я бы не сказал, что правая у Олега была только для ходьбы. Нельзя было все время ждать, что он уберет исключительно под левую. Обладал отличным голевым чутьем – часто оказывался там, где мяч.

      При этом Блоха часто отходил назад и отрабатывал в обороне. Этого требовала система Лобановского. Олег порой жаловался мне на эти дополнительные обязанности. Говорил: «Ну откуда у меня силы – и там успеть, и тут?» Думаю, если бы его освободили от этих действий, он бы забил гораздо больше. Но это мой, персональный взгляд. Лобановского я даже критиковать не могу и никогда не буду!

* * *

      После того как я стал капитаном сборной, меня быстро приняли в ряды КПСС. Это была необходимость – капитан сборной не мог быть беспартийным. Поэтому партбилет мне выдали быстро и без проволочек. Просто поступил звонок, что Романцева нужно принять в партию, и как можно быстрее. И я уже на все поездки ездил коммунистом.

      Партбилет остался до сих пор. Я его не рвал, как некоторые. Может быть, гордиться тут нечем, но и стыдиться не за что.

* * *

      Когда мы в составе сборной СССР готовились в Новогорске, то жили рядом с пловцами. У них по сравнению с нами были изматывающие занятия – они вообще из воды не вылезали. И кто-то из тренеров пошутил в адрес Бескова – твои, мол, вообще не тренируются. И он как человек внушаемый решил изменить свой процесс – перейти на трехчасовые тренировки. Это, конечно, была мука. И не столько в физическом отношении, сколько в моральном.

      Уже, казалось бы, отработали все что можно. И даже усталости нет – но работать дальше неохота, голова не соображает. Это было убийственно. Да, можно заставить себя бежать через силу. Если работа монотонная – вопросов нет. Но нам-то необходимо было включать голову!

      Я в бытность тренером даже двухчасовых тренировок почти не проводил. Да, добавил интенсивности и требовательности. У меня после пяти минут, проведенных в квадрате, игроки еле стояли на ногах. Они в прямом смысле оттуда выползали.

* * *

      Главное воспоминание из времени, проведенного в сборной, – матч на «Маракане» с Бразилией. Там все было