Ангина. Владимир Комиссар

ни голоса. Да и музыкальными инструментами я никакими не владею.

      Но тут у меня в голове пронеслась шальная мысль. Авантюрная идея, лучше выразиться.

      – Хотя знаешь, звучит у меня в голове часто одна мелодия. Давай я тебе ее попробую напеть, а ты переложишь ее на пианино.

      Больше часа я пытался донести до своего старшего товарища мелодию песни «Октябрь и апрель» из репертуара «Расмус». Илья не имел музыкального образования, но на музыкальных инструментах он «лабал» достаточно профессионально. И у него в конце концов стало звучать нечто очень похожее на оригинал.

      – И ты действительно сам сочинил эту мелодию? – на всякий случай уточнил он.

      – Ну, если ты в ближайшие тридцать лет ее от кого ни-будь еще услышишь то первым бросишь в меня камень, – ответил я словами из популярного фильма. Как раз лет через тридцать и выйдет эта песни у популярной финской группы. Но об этом знаю лишь я

      В течение нескольких последующих месяцев на каждой дискотеке звучал «медляк», представляющий собой фортепианную запись «сочиненной» мною мелодии. Опять же Илья Ташкевич постарался. И при этом каждый раз объявлялось имя автора музыки – мое имя. Так что моих общепризнанных талантов поприбавилось. Ну и славы, естественно. И на мой взгляд вполне заслуженной. Я всегда собран, уверен в себе и способен блеснуть эрудицией на любые темы. Я всегда готов внимательно выслушать товарища, дать полезный совет, помочь практическим действием. В общем, учитесь, студенты!

      Еще я пользуюсь определенными привилегиями: та же отдельная комната, повышенная стипендия, бесплатное питание в студенческой столовой. Однако, эти привилегии ни у кого не вызывают зависти или раздражения. Во-первых, абсолютно все признают, что я их заслужил в силу своей гениальности, а во-вторых, подавляющее большинство моих сокурсников сами обладают массой иных привилегий, будучи детьми государственной или партийной элиты. Уж в МГУ кого попало, не принимали. И я точно так же как и эти мажоры, стал иногда прогуливать лекции, ночами подгонять хвосты перед контрольными и резаться в преферанс по выходным.

      Тем не менее, летнюю сессию, как и предыдущую, я сдал на «отлично». Приближались Московские олимпийские игры, и этим летом всех иногородних студентов постарались по максимуму выслать из столицы, без обязательных практик и отработок. Я также сразу после экзаменов поехал домой к родителям.

      Но в Донецке я столкнулся с очередной своей проблемой – мой родной город теперь стал для меня чужим. Нет, он по-прежнему вызывал у меня теплые чувства от прогулок по знакомым улицам, шелеста листвы на деревьях в парках, благоуханья роз. Но у меня не было там ни единой души, с кем бы я, по крайней мере, мог нормально пообщаться. Даже родители стали раздражать меня своей чрезмерной заботой и меркантильностью. Я опять попал в вакуум, но заниматься самообразованием, как два года назад, у меня уже не было ни желания, ни сил.

      Больше месяца я предавался безделью, не приносящему ни пользы, ни удовлетворения. По телеку