Ангина. Владимир Комиссар

он естественно прямо не говорил и состоял он в штате КГБ или нет, мне оставалось только гадать.

      Тем не менее «каверзные» вопросы задавал он весьма профессионально, и мне требовалось немало осторожности, чтобы не засыпаться в ответах.

      – Когда все-таки, ты понял, что обладаешь значительными способностями? Что тебя побудило быстро освоить весь школьный курс? Как ты осознал свою необычность? Каким видишь себя в будущем? – такие и подобные им вопросы стал задавать мне Рыбаков еще в Донецке. Причем задавал между делом, как бы вскользь. В Москве же, при наших частых встречах они звучали более прямолинейно.

      Я каждый раз «включал дурака», пытаясь отделаться общими фразами типа: «Не помню», «Как-то само вышло», «Хочу быть максимально полезен своей Родине» и при этом каждый раз натыкался на недоверчивый взгляд куратора.

      Однажды, после подобной очередной моей реплики Петр Алексеевич сделал откровенное замечание:

      – Давай прекращать игру в кошки-мышки. Я прекрасно вижу, что ты что-то не договариваешь. Есть у тебя какая-то тайна, и она мне кажется очень интересной. Поступим так. Вопросы на эту тему я тебе больше задавать не буду. Пока. Захочешь – сам обо всем расскажешь. Это в твоих же интересах разобраться в истине.

      Может он и прав, и я когда-нибудь захочу поведать ему «свою тайну». Может чуть позже. Ну а пока мы встречаемся с Рыбаковым каждую неделю – видимо, так ему поручили сверху. Обсуждаем мою учебу, мой досуг, дискуссируем на всевозможные нейтральные темы. И, в общем, мой куратор вызывает у меня симпатию.

      После непродолжительного адаптационного периода я зажил полнокровной студенческой жизнью. Лекции, контрольные, зачеты. Московские достопримечательности, студенческие вечеринки, дискотеки. Да, дискотеки и вечеринки также стали частью моего времяпровождения. Что, нелепо себе представить танцующего в кругу со взрослыми дядями и тетями двенадцатилетнего мальчика? А сорокапятилетнего мужика с двадцатилетними парнями и девушками? Тоже не ахти. Тем не менее я заставил себя побороть стыд и неловкость и пренебречь, иногда возникающими насмешками со стороны «старших» товарищей. Я даже стал получать удовольствие от выполнения танцевальных упражнений под хиты «Абба», «БониМ» и Африк Симона. Ностальгия, ставшая явью, можно так обозначить мое душевное состояние при этом. Ну и мои сокурсники также вскоре перестали обращать внимание на возраст молодого танцора.

      А еще я очень удивляю всех прекрасными познаниями «современной» эстрады. Ну откуда моим товарищам было знать, что пару последних лет моей той «прошлой» жизни я постоянно слушал музыкальный сайт «Радиопоток», а на нем, в том числе, были сгруппированы по годам лучшие шлягеры, начиная с двадцатых по мой «последний» тринадцатый. «Ностальгировал», так я выражался. И вот теперь я периодически засыпал вопросами-предложениями нашего бессменного ведущего студенческих дискотек, Илью Ташкевича:

      – А,