Опоздавшие к лету (сборник). Андрей Лазарчук

могилой, а потом как-то по-другому.

      – А, это ты, – сказал Петер. – Хорошо, что пришел. Почему не сразу?

      Шанур смотрел на него темными глазами и ничего не говорил.

      – Я почему-то уверен был, что ты жив, – внутренне суетясь, чувствуя эту суету и ненавидя себя за нее, продолжал Петер. – Внутри, знаешь ли, такое… ну, понимаешь, как лампочка горела – живой… хорошо, что так получилось… то есть что я несу? – хорошо, что обошлось. Ну, рассказывай.

      Шанур покачал головой.

      – Ты суетишься, Петер, – сказал он негромко. – Ты устал?

      – Конечно, – сказал Петер. – Я вот и чувствую, что суечусь. Но я очень рад тебя видеть.

      – Хорошо, – сказал Шанур.

      – Где ты… – Петер хотел сказать «скрываешься», но не сказал, неудобно получалось, – живешь?…

      – Хожу, – сказал Шанур. – Просто хожу везде. Нигде не задерживаюсь.

      – Вот ты-то и устал, наверное?

      – Смешно, – сказал Шанур, – но как раз на этом я замечательно отдохнул. А ты устал и…

      Он замолчал вдруг и посмотрел на Арманта. Армант приподнялся на локте.

      – Явление Христиана народу, – сказал он. – Или мне снится?

      – Нет, – сказал Шанур. – Я пришел.

      – Мне не о чем с тобой говорить, – сказал Армант.

      – Ну и что? – сказал Шанур. – Это ничего не меняет.

      – На что ты рассчитываешь, кретин? – сказал Армант.

      – Ни на что, – сказал Шанур. – Уже ни на что.

      – Ты скрываешься, ты прячешься, хочешь выжить, ты неуязвим, – горячо заговорил Армант, – говоришь саперам такие правильные слова про правду и долг перед историей, а сам прячешься от своего долга… ты присягал, а где твоя верность присяге? Ты неуязвим, а предлагаешь саперам заниматься тем, за что их расстреливают. Ты думаешь, они этого не понимают? Это подло – то, что ты делаешь!

      – Нет, – сказал Шанур. – Это не подло. Когда убили полковника и Эка, а меня оглушили и заперли в подвале, я точно знал, что я должен делать, – я должен был ходить и объяснять всем, кто и в чем виноват и что главное сейчас – это оставить правду обо всем, что здесь происходит. Я научился говорить и находить самые нужные слова, но потом они отворачиваются – хотя и соглашались со мной и говорили, что за меня и за правду пойдут в огонь и в воду, – но они отворачиваются, и все продолжается, как шло, хотя каждый из них считает, что теперь-то он горой стоит за правду и будет стоять до конца, понимаешь? Каждый стоит горой за правду, но все равно позволяет твориться лжи и позволяет делать с собой что угодно, я давно перестал понимать это – просто привык. Каждый по отдельности – борец за правду, а все вместе – глина, лепи из нее…

      – Дурак, – сказал Армант. – Тебе надо было три месяца отираться меж них, чтобы понять это?

      – Да, – сказал Шанур. – Три месяца и одиннадцать дней…

      – А я, наверное, умру скоро, – сказал Армант. – Уже волосы выпадают.

      – Из-за этой бомбы? – спросил Шанур.

      – Да, из-за дыма. Говорят,