Королева мертвых. Катерина Риш

наказ, то братья живо припомнят ему об этом после, когда повернут обратно. Обязательно припомнят. И не раз.

      Полы черного плаща всадника трепал ветер. Ульрих закашлялся, и кашель этот был чересчур долгим.

      А потом ветер переменился, и Парук понял, почему. Он и сам едва удержался в седле. От приторно-сладкой вони гниения, которое распространял человек и его бесполое животное, хотелось перегнуться через холку лошади и распрощаться со съеденным всухомятку завтраком. И ужином. И вообще больше никогда не есть.

      – Приветствуем тебя, путник, – наконец, выдавил из себя Клейон.

      Ульрих только шумно сглотнул.

      Представитель королевы слегка склонил голову в знак приветствия. Парука передернуло от скрежета шейных позвонков. Он воздал хвалу предкам, что стоит позади братьев и может кривиться почти безнаказанно. А вот им приходилось, как говаривал отец, «держать лицо».

      Интересно, а как мертвец будет говорить, если ни хрящей, ни кожи, на нижней челюсти почти не осталось?

      Ульрих выпалил скороговоркой:

      – Мы – три сына Вождя Троллхейма, и Вождь отправил нас в знак уважения к королеве Даерона.

      Клейон добавил на одном дыхании:

      – Дозволено ли нам увидеться с королевой?

      Вопрос задан. От ответа не уйти.

      Парук затаил дыхание.

      – Вряд ли, – проскрипел мужчина.

      Самый, самый отвратительный голос, какой ему доводилось слышать – царапанье, хрип, скрежет, и это все одновременно. Невероятно!

      – Королева жива? Я имею в виду… – Ульрих замялся.

      Треск костей выдал слабую улыбку всадника. В дыре на щеке мелькнули зубы.

      Ульрих спешно продолжил:

      – О королеве давно не было слышно. Вождь велел нам увидеться с ней лично. У нас важные сведения.

      Узнав о предстоящем путешествии, Парук часто представлял арочные своды дворца с разбитыми витражами, где во власти мрака и сквозняков восседает на троне королева мертвых, а три живых мужчины с горных пиков уверяют ее, что без них ей не справится. Не выжить, сказал их отец, по правде. Но после запретил им касаться темы жизни и смерти. Вот только Ульрих уже нарушил наказ отца.

      – Говорите, – проскрежетал мужчина. – А я ей передам.

      Ворот его камзола чуть сдвинулся, и Парук различил алую ленту. На фоне черной ткани она особенно выделялась.

      Может быть, знак власти? Хотя откуда им знать, что его послала сама королева, не желая знаться с горными посланниками, чьей бы крови они не были?

      – Как вас зовут? – неожиданно для самого себя спросил Парук.

      Сверкнули рубиновые глаза. Братья обернулись на звук его голоса, словно забыли, что он рядом.

      Мертвый всадник натянул поводья.

      Раздался перестук реберных костей, заскрипели кости и всадника, и животного.

      – Так как вас зовут? – повторил Ульрих

      – Лорд Конаган, – бросил мертвец, развернул лошадь и велел ей трогаться.

      – Стойте! – крикнул Клейон.

      Мертвый