Проще убить, чем…. Александр Евгеньевич Режабек

и остался с левой стороной парализованной. Ходить может, а работать уже нет.

      Мы недоверчиво уставились на Кима.

      – Здоров ты все-таки врать, брат, – сказал я. – Кажется, я уже слышал эту историю… – Но затем не удержался и спросил:

      – А дальше-то что?

      На мой выпад Ким не отреагировал, но ответил:

      – А ничего. Как вы догадались, все придумал Игнашка. Договорился с дежурным санитаром, а тот не возражал против того, чтобы проучить Аркадия. Полночи Игнат рассаживал трупы. Создавал иллюзию правдоподобности. Сам сел голый с женским трупом, морщинистой отвратительной старухой, все тело которой было покрыто чешуйчатыми бляшками псориатической сыпи. Предварительно он нарисовал себе на теле «разрез» от вскрытия, налепил сверху него швы из нитей, и чуть не околел от холода, ожидая обидчика. И каверза удалась. На инсульт, конечно, он не рассчитывал, однако результат его сильно не огорчил. Грех признаваться, но и других тоже.

      Вот и вся история.

      Ким замолчал, а мы какое-то время обсуждали его историю. Никто в нее не поверил, но мы с интересом обсудили тему покойников и всякие страсти-мордасти, связанные с загробной жизнью. Иными словами, взрослые дяди и тети вели типичный разговор подростков в пионерском лагере после отбоя. Но уже когда совсем собрались идти спать, Дух сделал неожиданное предложение. Хотя при этом он, казалось, был не уверен в правильности того, что делает.

      – Знаете, – сказал он, – если мы уж заговорили на эту тему, то я, пожалуй, тоже расскажу одну историю.

      – Мишка! Ты? – удивилась его подруга Тася. – Ты? С твоей занудливостью?

      Дух криво улыбнулся и, хотя было не понятно, говорит он всерьез или шутит, ответил:

      – Я занудлив по долгу службы.– Он помолчал, а затем без особого энтузиазма спросил:

      – Так рассказывать или нет?

      Мы энергично закивали головами. Но Машка логично заметила:

      – Миша! Мы с удовольствием вас послушаем, но давайте отложим вашу историю на завтра. У нас еще будет достаточно вечеров.

      Назавтра мы, разморенные и тепленькие после выпивки и бани, вновь расселись вокруг стола. Гришка и в этот раз куда-то сбежал, то ли к курам, то ли к нутриям. Он, добрая душа, старался держаться в стороне от нашей команды. Поначалу девчонки вроде пытались затащить его к нам, но это ни к чему не привело. А когда те совсем ему надоели, он просто строго на них посмотрел. Этого было достаточно.

      …Мы тупо сидели и ждали, когда Дух, наконец, соберется и начнет рассказ, а тот молча вертел в руках то ли сосновую, то ли еловую шишку. Пауза затягивалась, и Дух, как будто спохватившись, вдруг заговорил:

      – Я молчал, потому что не знал, как начать. Можно ли назвать мой рассказ историей? Не знаю, потому что в нем, по сути, нет сюжета. Если можно так выразиться, это мое личное жизненное наблюдение.

      Дух посмотрел на Кима.

      – Забавно, но повествование можно начать с него.

      Тот выпучил глаза.

      – Да-да, Кимушка,