Солнышко лесное. Викторианские истории (сборник). Виктория Габышева

называла ее Бедной Лизой). Ушки у молодой женщины были слегка оттопырены, что придавало ей детскую беззащитность. Что-то связывало Бедную Лизу с Русиком, ведь ни к кому из родителей она больше не подходила. Няня не говорила ничего нового, кроме «Русик – хороший мальчик», и Юлька отнесла ее странное поведение к причудам беременности.

      …Этот плач!.. Она узнала бы его из тысячи. Он доносился откуда-то издалека, и Юльке пришлось схватиться за косяк двери, чтобы не упасть. Мысли лихорадочно взметнулись, разом выстроившись в ассоциативный ряд: рваная тень, крадущаяся по ночной улице, вкус крови во рту, женщина с веслом… Русик вышел, всхлипывая, с покрасневшими глазками.

      – Все хорошо, маленький, все будет хорошо, – пальцы у Юльки дрожали, пуговицы никак не могли попасть в петли.

      Рядом тяжело опустилась Лиза:

      – Давайте помогу.

      – Почему он у вас всегда плачет? – решилась спросить Юлька у Зинаиды.

      – Не знаю, – равнодушно пожала та монументальными плечами и вышла из комнаты.

      Назавтра за Русиком пошел папа.

      Юлька чутьем поняла: что-то случилось. Муж угрюмо молчал, сжимая и разжимая ладони. Она знала у мужа такую особенность: ему надо было сначала переболеть самому, прежде чем что-то сказать ей. Мыла посуду и вдруг, не сдержавшись, подошла, рванула за плечи. Раз-вернув к себе, отшатнулась от муки, застывшей в глазах. Крикнула в побелевшее лицо:

      – Что?!

      – Ну что, что… Я с ней поругался.

      На следующий день Юлька зашла в кабинет заведующей и молча положила заявление на стол. Нина недоуменно улыбнулась, начала читать и задохнулась:

      – Н-нет… О-о, нет! Как она смогла?

      – Смогла, – глухо сказала Юлька и заплакала.

      Вчера на вопрос отца, почему его сын постоянно плачет, Зинаида Петровна ответила, что он дебильный, что она не собирается тратить время и заниматься этим выродком в ущерб нормальным детям.

      – Я, конечно, этого так не оставлю, – Нина решительно встала. – Ребенка пока не води. Возьми несколько дней без содержания. Что-нибудь придумаем…

      Что можно было придумать? Русик сидел в комнате на полу, вяло перебирал цветные кубики, смотрел снизу вверх зеркальными глазами.

      – Усику болно, – буркнул, высвобождаясь из объятий. Погладил по лицу прохладной ручкой: – Мама пачет?

      …В магазине Юлька увидела знакомый силуэт. Бедная Лиза медленно и осторожно несла себя, и глаза у нее были отсутствующие, обращенные внутрь.

      – Здравствуйте, Лиза! Уже скоро?

      – Скоро.

      – Простите, Лиза, мне всегда хотелось спросить вас, – Юлька сглотнула ком, застрявший в горле, – почему Русик плакал в группе?

      Няня испуганно заморгала рыжими ресничками, беспомощно оглянулась, будто ища у прохожих защиты.

      – Я… Мне, наверное, сразу надо было сказать. Но я ее боялась…

      – Кого?! – Юлька схватила узкую ладошку, встряхнула. – Зинаиду Петровну?

      – Да… Не за себя боялась, поймите, пожалуйста… Из группы она сделала себе как бы семью. Вроде