Ирландское сердце. Мэри Пэт Келли

пока не заметила пожилую женщину, решительно ныряющую в самую гущу машин. Я последовала за ней, бросив несколько «мерси» в ее направлении. А потом еще несколько «спасибо», обращенных к небесам.

      У дома 374 по Рю де Риволи не было величественного фасада или большой витрины с последними моделями одежды, какие были у других магазинов, мимо которых я проходила по улице Сен-Оноре, которая, как мне казалось, соответствовала нашей Стейт-стрит. В прорезь под дверным молотком в форме латунной руки, упирающейся в черную лакированную дверь, была вставлена скромная карточка с надписью размашистым почерком: «Madame Simone, Couturier, 1er Etage»[21]. Молоток, который я подняла, а потом отпустила, издал впечатляющий стук.

      Дверь мне отворила молодая девушка в черном платье.

      – Vite, vite[22], – сказала она и потащила меня по темному коридору, а затем по винтовой лестнице, потому что первый этаж здесь на самом деле был вторым.

      Было странно. Большая комната, в которую мы вошли, очень походила на мою студию в «Монтгомери Уорд»: там были стойки с разложенной тканью, манекены, зеркальная стенка и, наконец, в центре на круглом помосте клиентка – полноватая дама лет шестидесяти, у ног которой на коленях стояла женщина с полным ртом булавок. Она и проводила эту примерку. Ее светлые волосы были стянуты в узел. Я предположила, что ей за сорок. На ней было черное платье с высокой собранной талией и юбкой-клинкой. Ни тебе матросских воротников, ни расцветок в красную клетку.

      – Madame Simone, – торопливо сказала ей девушка. – Ici. La femme de traducteur[23].

      – Bon[24], – ответила мадам Симон, после чего излила на меня поток французских фраз. Все так же с булавками во рту.

      – Пожалуйста, – сказала я ей по-английски, а затем попыталась по-французски объяснить ей, что не понимаю, когда она говорит так быстро.

      – Слишком vite, – закончила я. – Lentment, медленнее, s’il vous plaît. Пожалуйста.

      Она непонимающе взглянула на меня и снова что-то затараторила на французском.

      – Прошу вас, мадам, – прервала ее я. – Вот.

      Я передала ей письмо от Долли, но прежде, чем она успела открыть конверт, клиентка радостно воскликнула:

      – Американка! О, слава богу! Вы сможете объяснить этой женщине, что платье должно быть готово сегодня? Вечером мы идем на ужин в «Максим», и я должна быть в нем.

      – Я попробую, – ответила я. – С французским у меня не очень.

      – Но вы ведь переводчица? Консьерж в «Ритц» сказал, что пришлет кого-то, кто говорит по-английски и по-французски, – удивилась женщина.

      – Ну, по крайней мере, по-английски я говорю очень хорошо, – заверила я.

      Мадам Симон уставилась на нас, изо всех сил стараясь что-то понять. Она показалась мне симпатичной.

      – Пардон, мадам, – сказала я. – Cette femme. – Я указала на клиентку. – Vouloir le… платье. – Я прикоснулась к впечатляюще пышной юбке, расшитой крошечными хрустальными блестками. – Pour cette nuit. Maintenant. Très nécessaire[25].

      Мадам Симон выглядела озадаченной.

      – Что еще не так? – нетерпеливо вопрошала клиентка. –

21

Мадам Симон, кутюрье, 1-й этаж (фр.).

22

Быстро, быстро (фр.).

23

Мадам Симон. Вот. Женщина-переводчица (фр.).

24

Хорошо (фр.).

25

Эта женщина… Хотеть… платье. Для этой ночи. Прямо сейчас. Очень нужно (фр.).