Прекрасная натурщица. Майя Блейк

покачала головой, отчаянно призывая на помощь здравый смысл:

      – Хочу.

      Он наклонился к ней, и она увидела в его глазах золотистые искорки. От него пахло шампанским.

      – Ты не можешь уйти, – сказал он. – Я еще не извинился.

      – Значит, ты признаешь, что обидел меня?

      Он посмотрел на ее губы. В его глазах вспыхнула страсть.

      – Да, но я не собираюсь извиняться здесь.

      Она делано хохотнула:

      – Ты знаешь, сколько мне сегодня исполнилось. Я не ребенок.

      Он коснулся рукой ее щеки.

      – Я могу сказать тебе то, что ты хочешь услышать, прямо здесь, и ты уйдешь. Но ты можешь разрешить мне отвезти тебя домой, поскольку я дал обещание Луису, и я там принесу тебе свои извинения. Неужели ты хочешь, чтобы твой друг волновался?

      Она покачала головой, стараясь не погружаться в чувственный туман при звуке его хриплого голоса и от его страстного прикосновения.

      – Я большая девочка. Луис меня поймет. Ничего, кроме извинений, мне от тебя не нужно, – настаивала она.

      – Ты хочешь большего. Ты жаждешь запретного, правда, Зуки?

      Она открыла рот, но не произнесла ни слова.

      Рамон оттолкнулся от стены, сделал несколько шагов назад и заметил разочарование на лице Зуки.

      Она чувствовала, что не устоит перед искушением. Она не осознавала, что идет за Рамоном к краю тротуара, пока перед ними не остановился блестящий черный лимузин. Не сводя взгляда с Зуки, Рамон открыл ей дверцу машины.

      – Ты сядешь в машину, и я отвезу тебя домой, Зуки. То, что произойдет дальше, будет зависеть от тебя. Только от тебя.

      Глава 2

      Зуки нутром чуяла, что обречена, как только пробормотала слова согласия.

      Она знала, что не будет возврата назад, как только она позволит Рамону усадить ее в машину. Он уселся на мягкое кожаное сиденье рядом с ней и закрыл дверцу.

      – Адрес? – хрипло спросил он.

      – Уинстон-стрит, сто шестьдесят семь, Воксхолл.

      Рамон передал информацию водителю и поджал губы.

      – Между твоим домом и домом Луиса в Мейфэре две дюжины пабов. Зачем ты поехала в загородный паб? – спросил он, бросив раздраженный взгляд на паб на тихой улице посреди Уотфорда.

      – Один из наших университетских друзей унаследовал его от родителей. Луис пообещал, что мы отпразднуем в этом пабе свои дни рождения, – сказала она, немного успокоившись после того, как Рамон заговорил на безобидную тему.

      – А ты всегда делаешь то, что говорит мой брат? – почти в ярости спросил он.

      Она сжала пальцами ремешок сумки:

      – Ты решил снова повоевать со мной? Насколько я помню, ты еще не извинился.

      Он стремительно придвинулся к ней, вырвал из рук Зуки сумку и бросил ее на соседнее сиденье. Решительно запустив пальцы в ее волосы, он крепко удерживал ее голову неподвижно, заставляя Зуки смотреть ему в глаза. Их дыхания смешивались.

      – Извини, – произнес он по-испански. – Сегодня я не в лучшем настроении, но это не оправдание, поэтому прими мои извинения.

      Он